|
4 февраля около пяти вечера ко мне домой пришли милиционеры, дабы вручить повестку. Меня хотели видеть в отделе по борьбе с экстремизмом 5 февраля в 9:30 утра. Т.к. меня дома не было, и вручить лично в руки её не получилось, они просто воткнули её в дверь. По идее, я за повестку не расписывался и мог бы и не ехать, но подумал, всё равно же найдут и вручат. В общем поехал сам, думаю чего тянуть-то? Исходя из информации на повестке, я вызывался в качестве свидетеля. Допрос вёл майор Мальцев. Вначале его очень испугало когда я достал телефон, чтобы переключить его на вибрацию. Он аж на стуле подскочил. Кричит: «выключи диктофон». Я ему пытался объяснить, что диктофона при себе не имею. Весь отдел услышав, видимо, заветное для них слово, начал судорожно искать диктофон у меня в куртке. Не нашли. Немного успокоились. На столе у товарища Мальцева лежала небольшого формата карточка, на которой про меня было написано всё, что им удалось узнать. Сначала их очень интересовало, что я всё-таки делал на митинге 31 января. Объяснить, что я недоволен ростом тарифов с первого раза не получилось. Я даже несколько слов не успел сказать. Мне тут же приписали, что я против Полежаева, против Президента и Премьер-министра, против «единой россии» (тут я даже не отказал себе в удовольствии и подтвердил, что этих я вообще на дух не переношу). Но самое главное, что на митинге были лозунги против милиции. Мне попытались нарисовать картину жизни в России без милиции. Сразу скажу, представили мы это по разному. Я не за анархию, но такой милиции какая сейчас, честно говоря я несколько не доверяю. Дальше товарищ Мальцев мне авторитетно заявил, что он знает, кто меня пригласил на митинг. И даже согласился назвать мне эту таинственную фамилию. «Маглов», - изрёк товарищ майор и ждал, какая будет у меня реакция. «Да он же экстремист, как и этот очкастый» (речь идёт об Антоне Жебруне), - заявил находившийся сзади меня достаточно массивный работник этого отдела лет 40-50 (сказать точно, кто он не могу, он наотрез отказался представиться). Далее мне долго (где-то с полчаса) рассказывали, что Миша Маглов получает деньги из непонятных источников, что его финансируют непонятные люди (сам ничего не понял, в начале допроса это был омский предприниматель Ширшов, в конце мы приехали к тому, что это американцы дестабилизируют политическую обстановку в стране). Затем последовал вопрос, зачем я пришёл на митинг. Мне опять не дали досказать про рост тарифов, и начали интересоваться, что меня не устраивает в жизни. Услышав, что тарифы повышают каждый год, а зарплату мне в 2009 только урезали, товарищ майор от радости, аж на стуле подпрыгнул. Пошла долгая лекция о том, как плохо потерять в условиях кризиса работу. Затем, мне предложили жениться и завести детей. Как будто, если я заведу детей, власть перестанет повышать тарифы, цены на бензин и устроит честные выборы. Товарищ Мальцев «открыл мне глаза» на происходящее в стране и заявил, что кто бы не пришёл к власти, лучше чем сейчас быть не может. А как выяснилось, вызвали они меня на допрос потому что на митинге 31 января раздавались листовки экстремистского содержания. Заведено уголовное дело. Я же там был, значит свидетель. Узнав, что листовки я не видел и в руках не держал, товарищ майор Мальцев поведал мне, что мой друг и соратник по борьбе Миша Маглов не сегодня, так завтра попадёт в тюрьму, потому что «он потенциально уголовник, без кола, двора и без места учёбы. Человек без будущего, ему нечего терять». Массивный человек стоящий сзади меня сразу же опять заговорил о больном для него, я прослушал ещё одну пятиминутную лекцию об Антоне Жебруне (не подлежит рассказу, там были почти одни нецензурные выражения ). Возражать не стал, посмотрел на него и понял, что это бесполезно. После этого товарищ Мальцев высказал надежду на то, что мы с ним видимся последний раз. Затем меня посвятили как работает уголовный розыск (видимо, на всякий случай, чтобы знал, что меня ждёт, если буду продолжать находиться в оппозиции). «И морду бьют, и кости ломают, там с тобой как мы разговаривать не будут», - посвятил меня стоящий сзади «антижебрунист». Под конец беседы Мальцев мне пожелал на митинги оппозиции больше не являться и в протестных мероприятиях не участвовать. Он хотел услышать моё согласие сразу же, но к сожалению для него, я его давать и не собирался. Хуже того, я ему сразу же заявил, что если в протестных действиях будет выдвигаться социальная составляющая, то обязательно приду. «Ты так ничего и не понял», - с горечью извлёк товарищ майор. Уходил я под тираду о том, что у меня нет мозгов, так же как и у одного моего верного друга и очень хорошего человека, которого недавно отчислили из ОмГУ. «Жизнь же себе поломаешь!»,- важно изрёк, человек очень не любящий Антона Жебруна. Уходя, я не стал этим товарищам ничего возражать. Не поняли бы они. «ЛУЧШЕ УМЕРЕТЬ СТОЯ, ЧЕМ ЖИТЬ НА КОЛЕНЯХ», - написал в одном своём произведении Эрнест Хемингуэй. Друзья, когда как не сейчас объединится, в единую оппозицию, вне зависимости от взглядов и идеологии? Какая разница коричневый ты или слегка красный? Ведь НАШИМ детям и внукам жить в России. А она у нас у всех одна. И какой она будет через десять-двадцать лет всё зависит от нас ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС.
|
