|
"На фронте я дневников не вел", - писал Леонид Ильич. А я так и вообще никогда их не вела. Поэтому события 25-летней давности приходится вспоминать, напрягая серое вещество.
Пресловутая статья Нины Андреевой "Не могу поступаться принципами", которую называют причиной митинга, вышла в "Правде" и "Советской России" еще в марте. Потом ее перепечатали в регионах в изданиях обкомов КПСС, а парткомы (не исключено, что по указанию сверху) проводили ее обсуждение в организациях. Я тогда случайно попала на партсобрание отдела, когда задержалась на работе (я была программистом). Cидя за монитором, я слушала спор ликующих "сталинистов" с "демократами", когда ко мне в закуток прокралась коллега, доделывавшая какой-то срочный отчет. Она в ужасе шептала: "Таня, что же это творится?! Ужас какой!" Однако, за два с лишним месяца шумиха вокруг "принципов" поутихла, если не сошла на нет.
Толчком к проведению митинга 29 мая 1988 года стали выборы делегатов XIX партийной конференции, которые обком КПСС проводил по выверенной годами схеме: в "Омской правде" был опубликован список кандидатов (сколько мест - столько и претендентов), в тот же день прошли собрания по "одобрямсу", а еще через день или два обком утвердил списки. Причем, больше половины делегатов составили местные и московские партфункционеры, а остальные - передовые рабочие и крестьяне. После этого в городе (в основном, в вузах и научно-производственных организациях, типа КБ и НИИ) началось "брожение", а партсобрания некоторых организаций даже решили обратиться в ЦК с требованием отменить итоги выборов делегатов от Омской области.
Я тогда была комсомолкой и активисткой, но на митинг на "Динамо" не попала, хотя и собиралась. Это был выходной день, и мы были за городом на соревнованиях по спортивному ориентированию (которым я занималась в те годы). Планировалось, что мы вернемся в город к началу митинга, и мы даже успевали - но кто-то должен был довезти все рюкзаки и палатки до стадиона "Красная звезда", и по жребию этим кем-то оказалась я.
Как рассказали друзья, после митинга по призыву Анатолия Ильина (даже не однофамилец  ) остались те, кто был не удовлетворен "выпусканием пара", а хочет реальных демократических перемен в Омске и в стране. Они договорились о новой встрече на следующей неделе. Встреча прошла в Чкаловском поселке, на лавочках школьного стадиона, кажется. Там все начали знакомиться ближе и спорить, в основном, на тему "что делать дальше".
Договорились создать в Омске "Союз содействия перестройке" и обратиться к делегатам партконференции с письмом-предложением о развитии демократии. Учреждение ССП проходило тоже на свежем воздухе, на стадионе "Динамо" или ДОСААФ (уже не помню). Был избран координационный совет, в который вошли Анатолий Ильин, Сергей Богдановский, Анатолий Бабенко, Константин Зиновьев, Илья Вайнтруб, кажется, Вадим Дрягин, еще несколько человек, которых я уже и не помню, и я.
Меня кооптировали в совет на его первом заседании после учреждения ССП. Это было смешно. Заседание было открытое, то есть все желающие могли остаться, слушать и даже что-то предлагать. И я осталась. Кроме того, мы с Костей (с которым работали в одном отделе в МКБ и жили в одном общежитии на Московке) договорились, что я его подожду и мы вместе поедем в общагу. Я сидела в сторонке, слушала дискуссию о тексте обращения (или какого-то программного документа) и что-то черкала в блокноте. Когда выяснилось, что все избранные в совет мужчины хотели говорить, а записывать чужие речи - то есть, вести протокол - никто не хотел (даже избранный секретарем Вайнтруб), Сергей Олегович нашел на редкость изящное решение. Он спросил: "Как Вас зовут?" Я ответила: "Татьяна". И он предложил: "Предлагаю кооптировать Татьяну в совет и выбрать секретарем". Я сказала: "Ну, конечно, чтобы записывать умные мысли мужчин, в совете просто необходима девушка", - все посмеялись, и я согласилась.
Совет собирался довольно часто, потому что конференция должна была начаться в конце июня, а документ рождался сложно. Встречались обычно в сквере напротив почтамта или у какого-то из фонтанов (напротив горисполкома или "у оленя"), дома у кого-то из членов совета. Если кому-то поручали подготовить проект, к следующей встрече обязательно появлялись еще несколько, написанных другими членами совета, имеющими особое мнение. Обычная встреча выглядела так: все сидят на двух лавочках, поставленных напротив друг друга, потом Сергей Богдановский или Анатолий Ильин начинают зачитывать какое-то свое предложение. Толя Бабенко вскакивает и начинает вышагивать за спинами у остальных, а как только чтение заканчивается, провозглашает: "Я не согласен"...
Как ни парадоксально, но ни одного из проектов и текстов решений у меня (секретаря!) не осталось. Их однажды забрал к себе "на хранение" Илья Михайлович, который везде видел слежку, прослушку, стукачей, агентов КГБ и т.п. Ну а общежитие "режимного" предприятия, в котором я жила, представлялось ему крайне неподходящим местом для хранения нашей "канцелярии". Поскольку я уезжала на время отпуска из Омска, то с легкой душой отдала ему весь архив.
А когда вернулась, ССП уже фактически прекратил свое существование. За лето коллеги успели разобраться в мировоззрении друг друга - и размежеваться. Очередная встреча совета, на которую я приехала в ДК "Юбилейный", не состоялась. С нее началось создание дискуссионного клуба "Диалог". Кстати, в это время в том же холле проходила встреча "фаундаторов" экологического движения "Зеленый город".
|
