|
Дмитрий Быков
Но эту встречу в хмурый день зимы представить я могу не без натуги: чего бы из нее узнали мы, чего еще не знаем друг о друге?
Я был влюблен в подругу юных дней — насмешливость, кокетливость, курчавость, — и, кажется, противен не был ей, но как-то все у нас не получалось. Уже не знаю, чья была вина, но делалось мистическое что-то: то занят я, то занята она (тогда в стране еще была работа)… Клянусь, я не промедлил бы ни дня — она была такая, в духе Климта, — но то роман какой-то у меня, то у нее роман еще с каким-то, вокруг шумела бурная Москва, был у обоих, в общем, плотный график, — и я ей говорил не раз, не два: мол, Катька же! Состаримся же, на фиг! Она же, снисходительно-мила, прищуривала глаз миндально-карий: чего ты ноешь, я тебя звала, но ты же все с Мариной (Леной, Варей)… Ведь вот же, скажем, прошлая среда: чего ты не пришел, скажи на милость? «Да ты ж и не звонила мне тогда!» — «Нет, я звонила, но не дозвонилась». Мне помнится, в один из летних дней я ждал ее у Курского вокзала — на дачу мы решили ехать с ней, но Катька, как обычно, опоздала. Потом, доверясь дачным поездам, решил я съездить к ней по курской ветке, — но поезд, как обычно, опоздал, и прямо вслед за мной явились предки. Случалось иногда, что ваш герой корил себя за эту мягкотелость, — теперь, увы, я думаю порой, что нам тогда не больно и хотелось: я в молодости был еще дурак, да и сейчас еще робею как-то: а вдруг я что-то сделаю не так? И Катька, кстати, не образчик такта. Я понимал тогда нельзя ясней: приятней обещанье, типа тайна… И мы тогда не стали, в общем, с ней, а год назад увиделись случайно, в толпе едва не сбив друг друга с ног. Забавны, верно, были наши рожи! И я бы ничего с такой не смог, да и она с таким, должно быть, тоже, — и я сказал без ложного стыда, хоть чувствовал себя довольно тошно: «Эх, Катька, надо было нам тогда!» Она сказала: «Надо было, точно. А может, нет. Ничтожный этот сбой нам оказал немалые услуги: чего б еще узнали мы с тобой, чего тогда не знали друг о друге? Зато, как видишь, ты сберег семью». Я усмехнулся: «Я с тебя фигею!» — и я побрел в редакцию свою, а Катька побрела в свою «ИКЕЮ».
Я вспомнил этот грустный эпизод, наслушавшись советчиков без счета: когда вас типа Путин привезет, ему скажите то-то вы и то-то… Задача, непосильная уму, — избавить от утопий и идиллий: мы ни к чему, мы не нужны ему, он так зовет, чтоб мы не приходили, и что б я мог сказать? «В стране развал»? И много ль толку от подобной встречи? То вроде он совсем уже позвал — а оказалось, так, фигура речи… Подумаешь — и грустно, и смешно. Сюжет, который впору Вонг Кар Ваю: допустим, приглашение пришло туда, где я обычно не бываю… Но эту встречу в хмурый день зимы представить я могу не без натуги: чего бы из нее узнали мы, чего еще не знаем друг о друге? Ни холодно, пардон, ни горячо. Пусть ходит тот, кто лепится поближе…
Но, кажется, мы встретимся еще, и это будет где-нибудь в Париже. О, времени прославленная прыть! Мы встретимся — и мысленно заметим: «Я собирался с этим говорить?!» — «Мы ожиданья связывали с этим?!» По правде, нам захочется отпасть и разойтись подалее, опомнясь. Его уже не будет красить власть, меня не будет — оппозиционность… Мы оба обернемся на восток, туда, где тьма над Родиной кромешна… «Ваш крюк, увы, спасти страну не смог, — промолвлю я из вредности, конешно. — Вот если бы в двенадцатом как раз…» — добавлю я в бессмысленной печали. «А я вас звал, — он скажет мне, смеясь. — Притом вы сами лодку раскачали. Поэты и правители Руси встречаются, однако, как-то странно»…
И я пойду назад — в свое такси.
А он — трудиться в баре «У Вована».
Источник: http://www.novayagazeta.ru/columns/50570.html |
