|
Инвалид войны Василий Антонович Галуза, как и его землячка-ровесница Вера Васильевна Конищева, в прошлом году покончившая с собой из-за того, что ей не дали жилье, тоже не хочет быть никому обузой
Чудом выжил Василий Галуза дважды. Первый раз - под Мурманском, в мае 44-го, когда на Карельском фронте, где он служил с первого дня войны заряжающим миномета, Красная армия перешла в наступление: пуля прошла навылет в миллиметре от сердца - два ребра перебило, отвисла рука, но с того света хирург его вытащил.
Второй – спустя 67 лет, в селе Муромцево Омской области: администрация сообщила, что его очередь на жилищный сертификат отодвигается на неопределенный срок. Весть эта, в отличие от той пули-дуры, выстрелила не по касательной к сердцу, а прямо в него. В тот же день, 19-го сентября с.г., у ветерана случился сердечный приступ, и если бы «скорая» прибыла на минуту позже… «Везучий дед у вас» – сказали его племяннице Ирине Тюриной медики ЦРБ.
Василию Антоновичу 91. Столько же было и жительнице Муромцево Вере Васильевне Конищевой, тоже инвалиду войны, когда она решила уйти из жизни, так и не дождавшись обещанного президентом благоустроенного жилья (Новая, № 67, 2010 г. и др.). Дело об ответственности муромцевских чиновников за это самоубийство зависло в Следственном управлении СК РФ, Василий Антонович пишет Д.А. Медведеву, что ему тоже не хочется жить.
«Уважаемый Дмитрий Анатольепвич! Пишу Вам и думаю, а доживу ли я до получения сертификата. Смотрю телевизор, читаю газеты, вижу, как Вы с В.В.Путиным боретесь с коррупцией и бюрократией. Но у нас здесь в районе и области творится полный беспредел… Как ни приду – мне всегда говорят – ждите, ждите.
Сколько еще ждать? Создалось впечатление, что все тянут и ждут, когда мы все перемрем. Да, нас осталось мало, и вспоминают о нас все реже и реже, только на 9 мая. В свое время был указ о машинах для ВОВ, пришел на комиссию, а мне сказали: «Дед, у тебя две ноги, подлечим и ходи дальше!».
Я прошел всю войну, имею два тяжелых ранения, много наград. Одно ранение у меня в ногу, до сих пор в ноге осколки, второе – разрывная отравленная пуля, прошла на миллиметр от сердца и лишила двух ребер…
После последнего отказа очнулся в больнице. Спасибо людям в белых халатах – спасли, но надолго ли меня хватит? Хотелось перед смертью пожить по-человечески, чтобы был туалет, ванна, и не нужно было топить печь.
В таком отчаянии одна ветеран ВОВ из–за немощи отравилась, так ничего и не дождавшись, а ведь могла еще долго жить. Так и мне идут в голову мысли, чтобы никому не быть обузой…Спасибо добрым людям – помогают преодолевать немощь, болезнь».
С войны он вернулся в родное село Рязаны Муромцевского района. 36 лет отработал там лесником. Жил в последние годы один – в хибаре, износ которой жилкомиссия оценила в 67%. Детей у Василия Антоновича нет. И нет ближе родственников, чем племянница - Ирина Тюрина. Она и перевезла его в прошлом году в райцентр, когда совсем невмоготу ему стало управляться с домашним хозяйством. Дом его в Разанах – на самом краю села, до ближайшей колонки – с полкилометра. Соцработник, как и положено, приходила 5 раз в неделю на два часа, остальное время жизни ему приходилось обходиться своими силами: их едва хватал на то, чтоб спуститься с крыльца во двор, хоть и это было рискованно даже летом. О других же радостях жизни, к примеру, помыться по-человечески, ветеран в свои 90 и не мечтал.. Грезить начал о теплой ванной год назад, узнав, что ему полагается благоустроенное жилье.
«Баньку я ему не топлю – говорит Ирина – В таком возрасте, тем более после приступа, она ему противопоказана. Так что моемся дома, в тазике».
Решив забрать к себе дедушку в июле прошлого года, Ирина, работавшая медсестрой в Муромцевской ЦРБ, взяла отпуск без содержания. «Так вот теперь на дедушкину пенсию и живем». Дом ее тоже – со всеми удобствами во дворе.. Да и не ее, строго говоря – принадлежит ее мужу. «Пока отношения, слава Богу, нормальные, но всякое ведь в жизни бывает» - резонно замечает она. Для мужа-то Василий Антонович – совсем чужой человек, да и она ему – не дочь, и не внучка. Вот и получается, что на старости лет загнала его в чужой угол судьба. «Мы стараемся относиться к нему по-доброму: никаких упреков – упаси Бог. Но я вижу, что он чувствует себе неуютно». Ранимый и чуткий сердцем Василий Антонович человек. Вера Васильевна Конищева тоже была такой - написала в предсмертной записке: «Не хочу быть ни для кого обузой».
Своим страшным поступком она и оповестила многих муромцевских ветеранов войны о их праве на улучшение жилищных условий. До отдаленных от районного центра сел Указ президента РФ так и не дошел, о чем мы рассказывали в материале «Сказочно-гиблые места» («Новая», 24 ноября 2010 г). Опрошенные нашим корреспондентом фронтовики ничего об этом Указе не слышали (не смотря на указание главы государства руководителям на местах - довести его до сведения всех участников ВОВ и помочь им в оформлении документов). Василий Антонович узнал о нем от племянницы – через два месяца после празднования юбилея Победы, когда в Муромцево похоронили Веру Васильевну. Хотя знала о ее гибели вроде бы вся страна, ветераны, живущие в радиусе десятков км от райцентра о трагедии этой не ведали: ни районная газета «Знамя труда», ни 12-й телеканал (его зовут «губернаторским»), ни 1-й не сообщили о ней, а других источников информации на окраинах Муромцевского района не водится.
Просвещают здешних ветеранов насчет их прав депутаты райсовета – правозащитник инвалид по зрению Дмитрий Щекотов и учитель истории Александр Рахно. Он помог Ирине Тюриной собрать документы. 22 ноября 2010 г. отдала она их в районную администрацию. Там поставили В.А. Галузу в очередь – он был 12-ым. По прошествии 8 месяцев стал 24-ым. «Выделяем жилье мы в первую очередь тем, кто выигрывает суды» - пояснили в администрации. А выигрывают их преимущественно «вдовы войны», как и труженики тыла, приравненные по правам к ее ветеранам.
Через месяц сообщила Ирина дедушке радостное известие: все истцы получили сертификаты, теперь он – третий на очереди, ждать осталось совсем чуть-чуть. «Вы бы видели, как он повеселел, прямо ожил, говорит – еще годик-другой поживу нормально, по-человечески».
А еще через два месяца пришла из судов новая партия исков от вдов – на исполнение принятого решения. И какая теперь очередь у Галузы, в жилкомиссии не говорят. «Ждите, ждите: придет время – получите» - обнадежил его по телефону ее председатель А. Зенг, о котором В.В.Конищева писала в обращении к губернатору: «за последние 5 лет переехал в третью квартиру». Ей он в праве на единственную он отказал.
Василий Антонович надеялся, что встретит эту зиму в своем жилье, благоустроенном, где можно включить кран и забраться в теплую ванну. Теперь не верит, что доживет на нее. «За что проливал кровь? – спрашивает он у президента - Чтобы чиновники имели особняки, квартиры (и не одну) за наш счет?». Тут ветеран имеет ввиду главу района Виктора Зеленина и его первого зама Андрея Зенга, которые строят внушительные коттеджи – один в Черлакском районе, другой – тут, В Муромцево, у всех на виду.
На заседании облправительства год назад губернатор Леонид Полежаев поставил перед региональным министром строительства и ЖКХ задачу - до 1 января полностью выполнить программу обеспечения жильем ветеранов Великой Отечественной войны. Необходимость ее скорейшего выполнения дословно губернатор пояснил так «Мы каждый месяц теряем из числа этого контингента. Если перенесем на 2011 год, то они поумирают, а мы получим потом от их родственников все, что полагается».
Выходит, и для власти фронтовики тоже стали обузой. Впрочем, не все они докучают ей.
По сведениям Дмитрия Щекотова только в трех селах его депутатского округа – Курганка, Михайловка и Карбыза шестеро участников ВОВ и трое тружеников тыла живут в невыносимых условиях. Но в списках нуждающихся в их улучшении никто из этих людей не значится, поскольку родственников у них нет, а сами они не в состоянии оформить весь перечень документов, которые бы подтверждали эту нужду.
Георгий Бородянский
|
