|
В ходе выполнения госпрограммы «переселения из аварийного и ветхого жилья» инвалиды и пенсионеры оказались брошенными в селе, не подающем признаков жизни
До людей не дошло
Почти шесть лет - после выхода в свет федерального закона 185 – ФЗ ("О Фонде содействия реформированию ЖКХ") выполняется в Омской области «подпрограмма переселения граждан из аварийного и ветхого жилья», которая в свою очередь является частью программы "Жилище", принятой российским правительством еще в 2001 году.
О том, какое значение придает этому направлению жилищного строительства руководство страны, можно судить по выступлению президента на предпоследнем заседании Госсовета (23 декабря 2013), где он попенял министрам и губернаторам на то, что они "не могут сосредоточиться на самом главном" и предупредил их о персональной ответственности за дальнейшее невыполнение данных программ.
В том, что они принимались во благо людей, ни у кого, наверное, нет сомнений. Вопрос в том, кто именно эти люди. К примеру, в Русско-Полянском районе следственные и надзорные органы уже полтора года пытаются их найти: пока что попала в поле их зрения только глава Солнечного поселения Надежда Худина, включившая в списки нуждающихся в жилье свою дочь, прописанную в селе Там-Чилик - в брошенном доме, в котором она никогда не жила. Принадлежал он омской предпринимательнице Ирине Зайцевой, еще в 90-е годы отработавшей в этом селе 5 лет по распределению заведующей фельдшерско- акушерским пунктом. Вернувшись в город, занялась малым бизнесом, забыв о доме, предоставленном ей, как молодому специалисту, на который, как выяснилось, у нее сохранилось полное право собственности. Узнав о махинациях с ним, подала заявление в прокуратуру.
В ходе расследования обнаружилось много сведений, дающих общее представление о том, как выполнялась в районе подпрограмма переселения. Озвучил некоторые из них в райсуде сотрудник управления Росфиннадзора в Омской области Николай Кудриляк: «Проверка установила, что после признания домов аварийными в 2009 – 10 гг. 24 из них были проданы жителями за 1-3 тысячи рублей, хотя о подпрограмме в то время было уже известно, в том числе 19 – после того, как деньги на ее реализацию стали активно выделяться».
Получилось так, говорит Кудриляк, из-за того, что глава сельского поселения и руководство района не проинформировали о ней местных жителей. Они и не подозревали о том, что их гнилые хижины, расположенные в местах безжизненных и безнадежных, подлежат обмену на новое благоустроенное жилье в районном центре. К таким местам относится Там-Чилик: жилье в нем, даже и не сильно изношенное, не стоит и ломаного гроша. Когда впервые после ухода в предпринимательство Ирина Зайцева наведалась в это село - по делу о забытом ею домовладении, увиденное ее потрясло. С тех пор и стала по совместительству (бизнес у нее семейный – свое кафе: торты на заказ, пирожные) правозащитницей.
Призраки жизни
Оно растянулось на полтора километра. Поскольку изначально улица тут одна, то и название у нее Магистральная. В тридцатые годы прошлого века ее населяло 75 семей. К началу нынешнего – примерно столько же. Время шло по ней не так, как в целом по стране: лихими стали для ее жителей не 90-е, а нулевые, что характерно для многих сибирских селений, где до «вставания России с колен» жить еще можно было вполне, или, по крайней мере, жизнь еще теплилась.
В 92-м тут появилась центральная котельная – ко всем домам было подведено тепло. В тот же год открылась школа-девятилетка – двухэтажная, с пристроенным к ней детским садиком.
Работы на здешних полях и фермах хватало всем.
«Хозяйство было зажиточное, – вспоминают старожилы, – 12 отар овец (в каждой – 700 голов), причем тонкорунных, 400 коров, табун племенных лошадей (около 200), парк сельхозтехники (22 комбайна и почти столько же тракторов), зерноток, столярка, дробилка, кузница, цех сливкоотделения».
На улице было много чего – большой магазин (продуктовый и промтоварный – в одном), столовая, общежитие, само собой – баня (в уборку, посевную и сенокос работала круглосуточно), фельдшерско-акушерский пункт, которым и заведовала Ирина Зайцева… «Что еще? – силится вспомнить бывший механизатор Кали Касимгазинович. – Клуб, конечно. По выходным привозили фильмы: советские, новые, зарубежные. По праздникам – концерты, поздравления – все село собиралось в нем».
Но в новом веке произошло здесь то, о чем «Новая» рассказывал много раз на примерах разных хозяйств. Самый яркий из них – СПК «Желанное» (Одесский район), где рейдеры, близкие административным и прокурорским кругам, забрали у более шестисот акционеров землю, технику, скот (на 120 млн. рублей по тогдашним деньгам), перевели все это на свое юрлицо, а на разоренное ими взяли в Сбербанке заведомо невозвратный кредит – около 70 млн рублей («Губернатор – захватывающая должность», Новая, 23 октября 2006). Подобные истории заканчивались иногда условным сроком наказания рейдеров и безусловным – руководителей, пытавшихся им противостоять.
К середине нулевых лет отзвучало в Там-Чилике мычанье, ржанье и блеянье, заглох рев комбайнов и тракторов. Дома на ул. Магистральная опустели и поредели. В 2006-м закрылась школа. Стала нерентабельной и котельная – оставшиеся жилыми дома снова перешли на дрова.
И все остальное перестало существовать: ФАП, общага, столовая, баня, магазины – за хлебом, солью и спичками ездят там-чиликцы в Андриановку за 8 км.
От клуба остался только кусок стены и ржавый афишный стенд с надписью «кино». Сравнялась с землей и школа: голые сваи торчат над грудами битого кирпича. Привели эти здания в такое состояние, как рассказывают там-чиликцы, какие-то люди, вроде из Омска: несколько раз приезжали сюда, подгоняли кран, загрузили и вывезли самое ценное – бетонные плиты.
Последним признаком жизни была питьевая вода, но около трех лет назад рухнула водокачка, ее тоже увезли куда-то, наверное на металлолом. Осталась одна колонка на краю улицы. Пить эту воду противопоказано, в чем убедился наш корреспондент, набрав бутылку – в нос шибануло соляркой: никто тут не может даже предположить, как она оказалась в скважине.
Два раза местные жители возили эту воду в облправительство. В конце прошлого года оно не учуяло в ней отклонений от норм, и только с месяц назад признало, что она «не соответствует санитарным требованиям». Теперь вода в селение доставляется по заявкам людей, его населяющих. Осталось тут 9 дворов, а шесть лет назад, когда в области запускалась «подпрограмма переселения», было более трех десятков.
Условные наказания
Ирина Зайцева уверена, что власти намеренно и планомерно доводили это село (и не только это, скорее всего) до такого состояния, чтобы люди его покидали, отдавая почти задаром свои дома. Их счастливые новые обладатели получали право включения в подпрограмму и вселения в новые квартиры в Русской Поляне, площадь каждой из которых – более 70 кв.м., а стоимость , по заявлению управления службы судебных приставов – более 2 млн. рублей (эти цифры УФССП обнародовало в конце февраля с.г. в сообщении об исполнении судебного решения в отношении главы Солнечного поселения Надежды Худиной, записавшей на имя своей дочери дом Ирины Зайцевой).
Разумеется, нет прямых доказательств, что делалось все по плану, но то, что возможность получить новое жилье от селян утаивалась, ясно из показаний контролера облфиннадзора (см. выше), которые процитировал прокурор Русско-Полянского района Сергей Пономарев в своем возражении на жалобу адвоката Худиной (от 19 апреля 2013).
Прокуратура, очевидно, догадывается о предполагаемых махинациях с ветхим жильем и о возможном их масштабе, но не известно, ведутся ли в этом направлении следственные действия. Всем жителям района, и не только им, было бы интересно увидеть список лиц, купивших за ломаный грош 24 старых дома и вселившихся в новые: имеется ли он у следователей, трудно сказать. Собкору «Новой» довелось пообщаться почти со всеми жителями Там-Чилика, и по их общему мнению, случайные люди не попадали в программу переселения.
Суд приговорил Надежду Худину к двум годам лишения свободы условно. Глава Русско-Полянского района Александр Молоканов был в этом деле только свидетелем, то есть человеком, наблюдавшим за происходящим со стороны. Сейчас он возглавляет уже другой район – Щербакульский, где 2-го марта с.г. одержал победу на выборах. Как писали омские СМИ, поддерживал его кандидатуру сенатор Андрей Галушко. Также активно за нее ратовал Владимир Радул - бывший глава аппарата губернатора, тоже бывшего, Леонида Полежаева: в период его правления, завершившийся в мае 2012 г., и была развернута на селе программа переселения. А при новом губернаторе – Викторе Назарове начались расследования методов ее претворения в жизнь.
Фигурантам всех дел, дошедших на данный момент до суда, назначены либо штрафы, либо условные наказания. Во всех объявленных приговорах чувствуется какая-то недосказанность.
4 года условно получил глава Любомировского поселения (Оконешниковский район) Виктор Шкуренко за внесение в списки на переселение граждан, не имеющих на то оснований, получили они 6 квартир.
К штрафу в сумме 250 тыс. рублей приговорен глава Нижнеомского района Анатолий Стадников, передавший лицам, не имевшим права участвовать в подпрограмме, две квартиры в райцентре.
Такой же штраф назначен главе города Исилькуль Василию Пруднику, предоставившему квартиры на сумму более 9 млн. рублей 11 гражданам, не проживавшим ни в аварийном, ни в ветхом жилье. Городской суд постановил взыскать с Прудника по иску облминфина причиненный бюджету области ущерб в сумме 8,5 млн. руб., но коллегия областного суда это решение отменила, т.к. ранее, в январе с.г. осужденный был амнистирован. Министерство финансов обжаловало отмену, апелляция еще не рассмотрена.
Лишние люди
В последних числах марта с.г. Ирина Зайцева побывала на приеме у прокурора Омской области Анастаса Спиридонова, который вел он в общественной приемной президента РФ и оставила заявление с просьбой более детально расследовать выполнение подпрограммы переселения в Русско-Полянском районе. Передала такое же заявление и руководителю ТУ Росфиннадзора по Омской области Юрию Милещенко. «Мне обидно – говорит правозащитница – за пенсионеров и инвалидов, которых эти махинаторы кинули. Им должны были в первую очередь дать жилье, а они до сих пор остаются в этом гиблом месте в своих развалюхах, и никому до них дела нет».
Трудно сказать, по какому принципу составлялись списки, если не попали в него Анна Фридриховна и Григорий Павлович Кривошеи (Магистральная, 1). Ее родители привезли сюда семилетней девочкой в 1941 году, а его – еще раньше, ему уже 84. Оба отработали в совхозе больше 40 лет: она – дояркой, свинаркой, телятницей; он – всю жизнь на тракторе. Награжден шестью медалями.
Однако не хватило им ни заслуг, ни стажа, чтобы вписаться в федеральную программ (или подпрограмму). Приходили, правда, говорят, три года назад какие-то люди из администрации или, «може, еще откуда» (скорее всего – бюро инвентаризации). «Пришли и кажуть: «оформляйте хату» (украинский говор у Анны Фридриховны в крови, поскольку родилась она на Дону, хотя уже 70 с лишним лет сибирячка).
Обмерили эти люди их дом, участок, пообещали, что в следующем году получат они новую квартиру в райцентре. Потом вручили свидетельство на право собственности их дома, где проживают они больше полсотни лет. За эту ценную бумагу заплатили пенсионеры 5 тыс. рублей. На том все и кончилось. Два с половиной года прошло с тех пор – никто ни из каких районных контор и носа сюда не кажет.
Рынжа Султаналинова (Магистральная, 18) живет с дочкой Индирой, ей 16 лет, она – инвалид, не ходит и не разговаривает (последствия менингита, перенесенного, когда ей было два годика). Боится оставлять ее дома надолго одну, а приходится: надо же ездить иногда за продуктами. Как-то поднялась у нее сильно температура. Рынжа позвонила в райцентр, в «скорую помощь». Там сказали: «Везите сами», хотя, говорит, прекрасно знают они, в каком состоянии ее дочь. «Посадила Индиру в телегу и повезла. Приехали. Посмотрели ее там полчаса, и обратно отправили».
Два года назад районная администрация в переселении им отказала по причине того, что девочке еще мало лет. «Ответили: Будем оформлять документы, когда исполнится 18». Исполнилось уже, но Рынжа не верит, что им когда-нибудь дадут в райцентре жилье. Не досталось оно 82-летней Матрене Лящук и ее дочери, с детства страдающей церебральным параличом, а ей уже не 18, а 60. Не нашлось места в списках и для 85-летней Анны Ганаевой, ветерана труда и тыла.
Интересный материал могли бы предоставить прокуратуре, куда они, впрочем, обращались не раз, Кали Касингазинов и Кайрата Сагандыков (Магистральная, 13). Жили они со своими семьями в двухквартирном доме, который был признан аварийным еще 15 декабря 2008 года, а через два дня – 17-го в нем случился пожар. Кали Касимгазиновича, отработавшего 40 лет механизатором, придавило упавшей крышей – с тех пор ходит с тростью, не чувствует пальцев правой руки. И жена его – инвалид третьей группы. Поджигателей милиция не нашла.
Через два года первый зам районного главы, председатель комиссии по переселению Мироненко предложил им написать заявления. Принесли все указанные в перечне документы, это было в феврале 2011 года. Секретарь, пишут погорельцы в обращении к губернатору, сообщила им, что в реестр на переселение они включены. Это значило, что «под наше жилье выделены федеральные средства». Через 3 месяца, однако, Мироненко велел собирать документы заново. Собрали, принесли в конце мая. Понадобилось что-то еще. Принесли 25 июня. В тот день Мироненко ушел в отпуск, вернувшись в августе, дал ответ: «включить Вас в программу не представляется возможным», свободных мест в областном реестре на переселение нет.
- Пока нас водили за нос, внесли в реестр под нашим номером другой дом.
В селе Там -Чилик без видов на человеческое место жительства остается 19 человек.
2-го апреля на заседании «комиссии по оказанию помощи регионам Украины и беженцам» первый заместитель губернатора Юрий Гамбург заявил, что Омская область «готова предоставить переселяющимся к нам жителям Украины жилье (аренду его для переселенцев субсидирует областной бюджет) и рабочие места. Также «в рамках региональной программы переселения соотечественников им будут выданы подъемные пособия».
Но что-то украинских беженцев пока не видать. А там-чиликцам куда бежать?
Георгий Бородянский
|
