Православные активисты требуют возбудить в отношении режиссера «Тангейзера» новое уголовное дело и заключить его под стражу ввиду «высочайшей социальной опасности»
В Новосибирске продолжают развиваться события вокруг оперы «Тангейзер». Новый импульс к развитию их дали православные активисты, не смирившиеся с поражением в мировом суде, который, как сообщала «Новая» в № 24, прекратил производство по делу об административном правонарушении в отношении режиссера Тимофея Кулябина и директора тетра оперы и балета Бориса Мездрича.
Настоятель собора Александра Невского Александр Новопашин прокомментировал прошедший судебный процесс порталу «Русская народная линия». По мнению протоиерея, в целом он был, не взирая на проигрыш, благотворен, поскольку «выявил суть каждого»: например, «известный заштатный протодиакон Андрей Кураев», принявший сторону «богохульников», «перешел в стан врагов». Православная общественность, полагает святой отец, должна сделать выводы: ей следует объединиться, чтобы «ударить по нечисти единым кулаком». «Ликование» ее, считает батюшка, преждевременно, поскольку ей рано или поздно придется держать ответ на Божьем суде, но не исключает он и того, что РПЦ обратится и в мирские инстанции, подаст кассационную жалобу.
Тем временем православным правозащитникам удалось найти повод для обращения к генеральному прокурору РФ, а также к прокурору Новосибирской области. Глава «Общественного комитета по правам человека» (известного, как пишет портал «Сибкрай», попытками запретить книги о Гарри Поттере и показ мультсериала «Южный парк») Тамара Квитковская, изучив в Facebook страницу Тимофея Кулябина, обнаружила «кощунственную» картинку. Заявительница описывает ее так: «графическое изображение тазовой области (спереди) обнаженной женщины, конфигурация выбритости лобкового волосяного покрова, которой изображает очевидное, узнаваемое христианское распятие, нижней перекладиной заходящее на клитор».
Можно спорить о том, познал ли Сын человеческий грех (как считают некоторые толкователи Евангелия), но природа человека была ему, вероятно, известна, включая и место, откуда он вышел на Божий свет. Только вряд ли мог бы он описать это место в таких - медицинских терминах. Описание опускает описываемое ниже плинтуса, на наш взгляд, но Кулябин в этом не виноват. Да и вряд ли мог он предполагать, что на его личной странице, предназначенной для друзей и единомышленников, кто-то будет чего-то выискивать. В чем же больше богохульства: в изображении или в описании, размещенном православной активисткой на нескольких сайтах, то есть ставшем, благодаря ей, достоянием гласности?
В заявлении Тамары Квитковской сказано: «Тимофей Кулябин грубейшим образом унизил человеческое достоинство граждан по признаку отношения к религии (к христианству), жестоко оскорбил их религиозные чувства, то есть совершил преступление, предусмотренное статьей 282 и ч. 1 и 4 статьи 148 УК РФ ». Правозащитница требует «незамедлительно возбудить в отношении режиссера-экстремиста уголовное дело и заключить его под стражу», поскольку, по ее мнению, этот человек, у которого «зашкаливает презрение, ненависть и злоба к православным верующим и к РПЦ, представляет высочайшую социальную опасность».
А читателям «Сибкрая» кажется наоборот: они пишут, что представляют опасность активисты, чьи действия и слова отдают бесноватостью.
Сам Кулябин в том же Facebook прокомментировал судебную победу скромно, по-христиански, без «ликования» - поблагодарил всех, кто его поддержал – коллег, критиков и журналистов, «не давших пройти этому делу по-тихому», а также людей, подписавших петицию в защиту спектакля, выразив «особую признательность тем, кто видел его и кому он не понравился, но кто, несмотря на эстетические претензии, вступился за право художника на свободу самовыражения».
Видели постановку менее 4 тысяч человек, а поставили подписи под Обращением с требованием «прекратить судебное разбирательство» более 40 тысяч. «Опера и «скандальный Тимофей Кулябин» - пишет режиссер - получили на волне этих событий невероятный, так сказать, PR, которого ни я, ни спектакль, возможно, не заслуживали и уж точно не провоцировали».
Как будет дальше развиваться сюжет «Тангейзера», невольно сошедший со сцены в жизнь (напомним, в опере речь идет о режиссере- «кощуннике», которого затравила общественность, «тонущая в фарисействе») предсказать трудно. Административное дело прекращено, а проверка по уголовному продолжается: о перспективах ее в СУ СК РФ ничего определенного не сказали.
Георгий, а как вы думаете, потревожит ли «чуфства верущих», если люди, выступающие в защиту режиссера от нападок прокремлёвских мракобесов одновременно совершат покупки во всех церквях и потребуют чеки и копии чеков. В случае же отказа в получении подтверждения покупок, напишут сотни тысяч заявлений в силовые органы: Налоговая, Прокуратура, ФСБ, КГБ и прочие. Статьи за мошенничество никто не отменял.
Сергей, а к чему эти риторически-теоретические вопросы? Твое предложение не реализуют не только сотни тысяч, но даже и тысяча человек. В этом-то вся проблема - в тотальной неспособности нормальных людей организоваться на защиту от мракобесия и произвола
Это было бы здорово, Сергей, но, к сожалению, нереально: поставить подписи в интернете они еще могут, а вот собраться в одном месте в большом количестве - проблематично (пожалуй. единственное исключение в последнее время - Томск, где люди несколько раз собирались тысячами в защиту ТВ 2, но это город особенный), а побудить их пойти в суды и т.д. может только мотив сугубо личный. Хотя В.Н. говорит, что против Полежаева живые подписи хорошо собираются, возможно, придут люди и на митинг, но это тоже практически личное - достал он всех слишком за 20 лет.
Георгий. Собираться не нужно! Нужно просто пойти в магазин и сделать покупку. И потребовать чек. И написать заяву. Даже Алькапоне взяли за неуплату налогов. А у нас можно и толоконных лбов прихватить...
Я понимаю. Сергей, но это для обывателя очень сложные действия - сходить в магазин, написать заявление и куда-то еще его отнести. Даже собрать жильцов в подъезде на какое-нибудь собрание, касаемое их прямых личных интересов - неразрешимая задача во многих случаях.
