|
Проявив заботу о ветеранах войны, власть осудила «организованную преступную группу» по законам советского времени
Инноватор и ветеранВ марте текущего года в городе Волгограде при этапировании из омского следственного изолятора в Краснодарский край умер 41-летний осужденный Евгений Вихорев. Причина смерти, по заключению судмедэксперта – острый эндокардит. Эта болезнь, среди прочих, указана в ходатайстве адвоката, поданном девятью месяцами ранее в Куйбышевский райсуд – об условно-досрочном освобождении Вихорева в связи с ухудшением состояния здоровья. В приложенной к ходатайству справке, подписанной начальником ЛПУ «Областная больница № 11 УФСИН России по Омской области» С.П.Катковым, перечислены заболевания, выявленные у него врачебной комиссией, проводившей медицинское освидетельствование: «Инфекционный эндокардит. Пароксизмальная н/желудочковая тахикардия, частая н/желудочковая экстрасистолия. Гипертоническая болезнь, корректируемая, осложненная риск 4, пролапс митрального клапана. ИБС: стенокардия напряжения ФКП».
По совокупности всех диагнозов комиссия оценила состояние пациента, как «относительно удовлетворительное» и признала его годным к дальнейшему отбыванию наказания.
Наказан был Вихорев лишением свободы сроком на 7 лет приговором районного суда от 1 сентября 2009 года, как организатор преступной группы, на счету которой 52 эпизода за мошенничества. Через 2,5 месяца коллегия областного суда смягчила приговор, исключив из него «причинение значительного ущерба гражданам» и сократив срок наказания на 3 года.
Но сами факты мошеннических действий вторая судебная инстанция и последующие – надзорная и Верховный суд - сочли установленными и доказанными. Подтверждено было ими и то, что руководил этими действиями Е.В. Вихорев.
По версии следователей и судей, возглавляемая им ОПГ продавала по завышенным ценам аппараты физиотерапевтического воздействия Элфор и Гефест. Основными их покупателями были ветераны Великой отечественной войны, что придавало особый пафос данному судебному разбирательству, широко освещавшемуся в год юбилея Победы областными и федеральными СМИ.
Они не упоминали о том, что лидер преступной группы Евгений Вихорев и сам - ветеран, участник боевых действий в Чечне. Кадровый офицер, служил там в начале двухтысячных военным автоинспектором, был тяжело ранен (подорвался на фугасе). После госпиталя демобилизовался, устроился в компанию, которая занималась поставками аптечных приборов и оборудования. Через два года, узнав этот рынок, обзавелся собственным юрлицом – ООО «Медком».
Николай Сенин, сидевший с Вихоревым в одной камере следственного изолятора № 3 – того самого, где заключенных заставляют здороваться с собаками ( «Новая» рассказывала о нем в № 30) знает, как и из чего складывалось его уголовное дело.
- Он не покупал готовые аппараты, а вкладывал деньги в их производство. Был, можно сказать, инноватором: искал перспективные разработки и предприятия, где можно разместить заказ, выкупал оптовые партии. Делал то, к чему призывал предпринимателей президент.
Милиция пользуется довериемТак были заключены договоры с петербургской фирмой «Невотон» и екатеринбургской «Гефест».
О качестве аппаратов и эффективности их воздействия можно судить по тому, что реализовывались они в 20 с лишним регионах РФ (без жалоб и нареканий от покупателей), а в феврале 2009-го «Медком» заключил контракт на их поставку в Израиль: несколько крупных госпиталей готовы были взять «Гефест» и «Элфор» на сумму 400 тысяч S, но через две недели Вихорева арестовали.
У следствия и суда претензий по качеству тоже не было. Суть уголовного дела заключалась в «реализации по завышенной цене» 52-х аппаратов на территории Омской области. Около тысячи остальных, проданные за ее пределами, под статьи УК РФ не попали – правоохранители других регионов состава преступления не заметили.
Как установил Куйбышевский райсуд, «члены созданной Вихоревым ОПГ при продаже многократно превышали стоимость аппаратов»: приобретая «Элфор» по цене 750 руб. а «Гефест» - от 1102,94 руб. до 1390, предлагала их покупателям соответственно от 3500 руб. до 7000 руб. и от 7000 до 9000 за штуку.
А по каким ценам предприниматели обязаны были их продавать? C точки зрения юридической вопрос риторический, т.к. уже около 20 лет с момента выхода в свет Указа Президента РСФСР № 297 (от 3. 12. 1991 г.) в стране почти все продается и покупается по свободным рыночным ценам. И все законы на эту тему, изданные после него, в частности, «О защите конкуренции» (26.07.2006 г.) запрещают чинить препятствия предпринимателю в ценообразовании. Антимонопольная служба следит за тем, чтобы хозсубъекты не сговаривались между собой. В некоторых случаях допускается регулирование цен на социально значимые товары, но данное медоборудование к таковым не относятся: устанавливает их стоимость тот, кто их продает, исходя из понесенных затрат и желаемой прибыли.
Не сказать, что Евгений Вихорев слишком многого пожелал. По агентскому соглашению, заключенному между «Медкомом» и продавцами причиталась ему прибыль в размере 20 % от цены, по которой он выкупал аппараты у производителя. К примеру, от каждого проданного «Элфора» получал Вихорев 150 рублей. Партнерам рекомендовал продавать не дороже 3500 руб. за экземпляр, но им хотелось зарабатывать больше, о чем, как выяснилось с их же слов на суде, они его в известность не ставили. Сам он суду пояснил, что «завышение цен» было совсем не в его интересах, т.к. на сумму агентского вознаграждения влиять оно не могло, а только замедляло реализацию. И с точки зрения житейской логики непонятно: зачем реализаторы, не состоявшие с ним ни в родственных, ни в дружеских отношениях (нашел он их, как и они его, по объявлениям) платили ему что-то сверх соглашения, заверенного печатями обеих сторон?
В судебном вердикте нет этому объяснения. Как сказано в нем, «Е.В. Вихорев обладал организаторскими способностями, качествами лидера, используя которые и создал организованную преступную группу». Основан данный вывод суда, из коего следует и оглашенный им приговор, на показаниях только одно человека – продавца Михаила Степаняна, которые она дал в ходе следствия, находясь в том самом печально известном СИЗО № 3. Позднее, в зале судебного заседания опроверг свои показания, заявив, что они были даны «под психологическим давлением со стороны следователя и оперативных сотрудников. Действия их не обжаловал, т.к. знал, что это бесполезно».
Суд не поверил в это признание и в то, что сотрудники омского УВД способны «выбивать» показания.
Обман – еще не хищение Характеристика Вихорева в приговоре, по мнению его бывшего сокамерника, в целом верна.
- Да, он мог быть и лидером - вспоминает Николай Сенин – Но не преступной группы. Человек довольно жесткий, военный до мозга костей - c понятиями о чести, служении Родине, для него это были не пустые слова. Потомственный донской казак – по отцу, деду, прадеду. Он сам не мог поверить, что с ним такое произошло. Признался мне, что вся эта история – арест, СИЗО – для него как дурной сон, наваждение. Сначала был уверен, что суд во всем разберется и вынесет оправдательный приговор.
Однако по ходу процесса надежды на оправдание таяли. До адвокатов Вихорева и его «подельников» дошли слухи, что это уголовное дело – «высокий» заказ, находится на контроле у первых лиц области. Якобы самому губернатору стало известно, что «группа мошенников» продает ветеранам войны какую-то медицинскую технику от имени облправительства, и он распорядился «примерно всех наказать».
Действительно, вышеупомянутый Степанян признался в суде, что представлялся покупателям в разных случаях то сотрудником областного минсоцтруда, то облминздрава, то военкомата с целью повысить доверие к продаваемым им изделиям. Делал это по собственной инициативе, а не по указанию Вихорева. И как ни оценивай эти действия с морально-этической точки зрения (скверно, конечно, вводить в заблуждение ветеранов), ни под какую статью УК как таковые они не попадают. Единственная статья, предусматривающая уголовное наказание за такого рода деяния (ст.182 «Заведомо ложная реклама») утратила силу еще в декабре 2003 г. Если факт «хищения путем обмана» не установлен, то сам по себе обман может караться только административными штрафами. А хищение по определению – безвозмездное изъятие чужого добра, о чем в данном случае речи не может быть, т.к. деньги, взятые у ветеранов, возместились медицинскими аппаратами. Хорошо это или нет, но уже два десятка лет российское законодательство позволяет реализовывать их по ценам, «складывающимся под влиянием спроса и предложения», а насколько они в данном случае были завышены по сравнению с рыночными, дать ответ могла только финансово-экономическая экспертиза, но и следствие, и суды отклоняли ходатайства о ее проведении.
Самоценный судья Судья Куйбышевского райсуда Москаленко определил справедливые цены сам. Как заметил в кассационной жалобе адвокат Родионов, впервые в практике российского правосудия. А, возможно, и мирового. Можно сказать, совершил локальный – в пределах данного судебного ведомства – государственный переворот. Вердикт Москаленко, заверенный двумя областными инстанциями, а после Верховным судом, свидетельствует о том, что рыночная экономика в России – понятие относительное. Всем отечественным предпринимателям следует знать, что любой суд может от имени государства устанавливать государственные цены на любой реализуемый ими товар и за несоблюдение этих цен привлекать их к уголовной ответственности.
Ценовая политика у вершителей судеб может быть предельно проста: например, судья Москаленко решил, что начальная (отпускная оптовая) цена, по которой «Медком» выкупил аппараты у «Невотона», должна быть конечной розничной (потребительской). Все, что выше нее, является «превышением». Перевозка приборов из Краснодара в Омск, доставка их на село, аренда офиса реализаторами, НДС, налоги с продаж и другие затраты, включая прибыли и зарплаты водителей, распространителей и т.п. учитываться в цене не должны. Всем им следует работать бесплатно. Таким образом, Москаленко установил коммунизм в отдельно взятом суде.
Не имеет аналогов в новейшей истории и вынесенный им приговор, почти целиком основанный на уголовном праве несуществующего государства. В частности, осужденные признаны виновными в «получении наживы» (формулировка заимствована из статьи 154 УК РСФСР «Спекуляция», отмененной 28 февраля 1991 г.).
Арестовали Вихорева в марта 2009-го, в Краснодаре. Операцию по взятию его проводила специально прибывшая туда опергруппа сотрудников Омского УВД. Схватили на улице, надели наручники, затолкали в машину, не предъявив обвинения – по словам Сенина, это походило на похищение.
Забота у них такая Мы не можем утверждать, что таким образом исполнялось указание областного главы Несомненно лишь то, что к данному делу проявляло повышенный интерес правительство Омской области. О чем можно судить по регулярности, с какой освещался ход судебно процесса в региональных и федеральных СМИ (НТВ, «Комсомольской правде», «Российской газете»…). И тональности: во всех публикациях и сюжетах правоохранительные органы, власть выступали в роли защитников ветеранов войны от мошенников. Это было особенно актуально в преддверии юбилея Победы, и в связи с приближающимися выборами муниципальных лав, депутатов сельских районов области и мэра г.Омска, проходивших в марта 2010-го. Да и омская милиция (в то время ее возглавлял генерал Камерцель, сейчас он – помощник министра внутренних дел РФ) получила в свой актив плюс за раскрытие и пресечение деятельности ОПГ.
У Евгения Вихорева остались сын (ему сейчас 11 лет) и дочь, которую увидеть ему не довелось – родилась в ноябре 2009 года, когда он находился в СИЗО. Его партнеры по бизнесу Алексей Черний, Сергей Шаров, Михаил Степанян отбывают назначенные им сроки наказания – от полутора до трех лет колонии общего режима.
В конце июня с.г. на сайте МВД России по Омской области появилось сообщение о задержании «лидера и трех участников ОПГ» - теперь уже не в Краснодарском, а в Красноярском крае. Задержанные подозреваются в реализации по завышенным ценам, опять же «обманным путем», «физиотерапевтических аппаратов пенсионерам, инвалидам, ветеранам Великой Отечественной войны».
В июне-июле аналогичные «преступные группы» были задержаны в Уфе и Перми, а ранее - в Чите, Петербурге, Новгороде
Московский адвокат, в прошлом полковник милиции Валентин Лисуков, хорошо знающий дело Вихорева, считает, что вынесенный по нему приговор мог послужить примером для милиционеров других регионов – в оперативном раскрытии такого рода организованных преступлений, и соответственно улучшения показателей, имиджа власти (в свете предстоящих выборов, реформы МВД и т.д.) Конечно, у нас нет оснований подозревать, что все эти задержания необоснованны: каждый случай требует своего расследования. Но прецедент, созданный в Куйбышевском райсуде, знаменателен, и соблазнителен для отдельных правоохранителей – многим наверняка захочется последовать проторенным в Омске путем.
Георгий Бородянский
|
