|
Известный тюменский блогер, признанный политзаключенным, ответил из СИЗО на вопросы корреспондента «Новой газеты»
Тюменский блогер Алексей Кунгуров не знает, за что его третий месяц держат в следственном изоляторе, и сколько еще могут в нем продержать. Недавно срок его содержания под стражей продлен второй раз - до конца сентября, а что его ожидает дальше, он не задумывается, по его словам: девиз его блога «Делай, что должно и будь, что будет» (но все же тесно связаны с его будущим по крайне мере несколько судеб – его супруги, родителей, двоих несовершеннолетних детей).
Предъявлено ему обвинение региональным управлением ФСБ по статье 205.2 УК РФ («публичное оправдание терроризма»). Состав преступления обнаружен сотрудниками спецслужбы в посте, размещенном на его странице в ЖЖ под заголовком «Кого на самом деле бомбят путинские соколы?». В каком именно месте этого текста оправдывается, по версии следствия, деятельность запрещенной в России организации ИГИЛ, Кунгурову неизвестно: следователь Антон Сухарев до сих пор не предъявил /показал/ ему доказательства этого «оправдания» - следственные действия идут шестой месяц (задержали блогера первый раз по данному делу в начале марта, как сообщала «Новая», отпустив под подписку о невыезде), а лингвистическая экспертиза инкриминируемого ему поста /«террористического» поста/ до сих пор не проведена.
Пост этот опубликован в октябре прошлого года, а задержан был блогер лишь пять месяцев спустя, на следующий день после публикации другого поста – «Что России делать с Донбассом и Крымом? (часть 2)», где автор, в частности пишет, что следует «официально признать ответственность РФ за гибель малайзийского Боинга», «выплатить компенсации семьям погибших», по мере возможности «улучшить отношения с Западом», а «слив Донбасса», по его мнению, «в любом случае неизбежен», да и на «удержание Крыма» не стоит, полагает он, «тратить силы».
Кунгуров – один из самых самобытных персонажей в российском ЖЖ: его нельзя отнести ни к «патриотам», ни к «либералам», даже по главному отличительному признаку – «крымнаш или намкрыш» в привычную пропагандистскую матрицу он не вписывается /в матрицу кремлевских пропагандистов не вписывается/, чем, может статься, отчасти выводит власть из себя (по крайней мере, более предсказуемых блогеров, которые тоже пишут «на грани фола», а иногда за гранью его, она по счастью /пока/ не трогает). Кунгуров может ей казаться особо опасным: своим существованием он доказывает, что эти «непримиримые лагеря» ничего по сути не разделяет, а ей приходится, чтобы властвовать, все время разводить разномастных недовольных и несогласных по разные стороны баррикад.
Возможно, власть воспринимает Кунгурова. как «буревестника революции», но он ее не кличет и не пророчит, а лишь «показывает на пальцах», при каких обстоятельствах она непременно /обязательно/ произойдет: историю он знает прекрасно и понимает ее неумолимую логику (благодаря чему в его блоге 7 млн. уникальных посетителей в год), и если бы власть прислушалась к его мнению (а еще лучше – включила бы в штат своих бесплатных экспертов: на платную должность он бы вряд ли пошел), могла бы худшего для себя сценария избежать, но ей на протяжении уже трех столетий все время изменяет инстинкт самосохранения, /в чем блогер из Тюмени не виноват/.
Вопросы мы передали ему /Алексею Кунгурову/ в СИЗО через его супругу и адвоката. Он дал на них развернутые ответы, которые могли б занять полгазеты: пришлось многое сокращать, но постарались сохранить главное.
- Что, по вашему мнению, стало настоящей причиной вашего ареста? Кажется, что статья про Сирию стала только поводом для него: после ее выхода больше 5 месяцев никаких претензий к вам у правоохранителей не было никаких претензий, а задержали вас сразу после публикации статьи «Что России делать с Донбассом и Крымом?»
- Причин может быть сколько угодно. Не исключаю, что генералу Пятилетову /начальнику регионального УФСБ/ сказали в Москве: мол, плохо работаешь – или давай результат или на пенсию вылетишь.
На весь мир прославился игиловец Джихади-Толик из города Ноябрьска. который в Сирии казнил (или инсценировал казнь) разоблаченного агента ФСБ (или якобы агента). Видеозапись расправы стала хитом в интернете.
Что получается: под носом у ФСБ выросла такая «звезда», а органы ее прохлопали. Толик даже на профильном учете не состоял. Есть управление ФСБ по Тюменской области, куда сотни человек ходят ежедневно на службу и изображают полезную деятельность. Есть следственное отделение, в нем есть начальник, замначальника, старшие следователи и просто следователи. У каждого кабинет, телефон и сейф, каждый получает оклад, премии, звезды на погоны, медальки за выслугу лет и т.д. Одна беда: нет у этой уймы бездельников раскрытых дел террористического характера, да и вообще никаких дел нет. А тут еще начальник управления, получив взбучку, срочно требует найти, ликвидировать террористическую сеть или хотя бы одного террориста разоблачить.
Целую следственную группу создали, как сказано в постановлении, «в связи с большим объемом следственных действий». И закрутился маховик - сразу десятки «правоохранителей» - в ФСБ, МВД, прокуратуре оказались при деле – одни следят, другие прослушивают, третьи готовят «свидетелей», остальные проводят «экспертизы», устраивают обыски, колупаются в изъятых компьютерах. пишут запросы, справки, отчеты о проведенных оперативных мероприятиях.
Ну как же. повод-то серьезный: во фразе «Исламское государство» - всего лишь одна из десятков террористических организаций, далеко не самая кровожадная и безбашенная» бдительные чекисты усмотрели «публичное оправдание терроризма». Более в инкриминируемом тексте оценочных суждений о террористах не было..
А возможно и, правда, им не понравились мои рассуждения о конфликте с Украиной.
- В интернете попадаются сообщения о том, что после появления в вашем блоге ряда статей, в частности о Крыме и Донбассе, от вас отреклись соратники из комитета «Январь 25», кроме Игоря Стрелкова, с которым, судя по его высказываниям, у вас тоже серьезные разногласия.
- Комитета «25 января» не существует: не проводилось учредительное собрание, нет ни устава организации, ни программы, не было выборов руководящих органов.
25 января меня от имени Игоря Стрелкова пригласил на встречу писателей и владельцев медиаресурсов публицист Андрей Разумовский. Цель встречи была обозначена как обсуждение информационного взаимодействия, создание медийного «маяка» патриотической направленности. Не знаю, спонтанно ли там родилась идея создания интеллектуального клуба (совета, комитета) «25 января» или это была домашняя заготовка, но все согласились, что попытка не пытка, авось что-нибудь да выйдет.
Правда, все видели этот самый комитет по-своему. Лимонов полагал, что это должна быть широкая политическая коалиция, я считал, что целесообразна форма социального движения, никоим образом не формализуемого, кто-то призывал создать партию во главе со Стрелковым и наделить его диктаторскими полномочиями. В общем сошлись на том. что мы любим Родину, хотим ей добра, обменялись адресами электронной почты, и на этом заседание общества пикейных жилетов завершилось.
Через некоторое время я с удивлением обнаружил в почтовой рассылке участников той самой встречи претензии к себе. Оказывается, я должен согласовывать темы своих публикаций с «отцами – основателями» комитета, иначе они меня выгонят и предадут анафеме.
Гнев комитетчиков вызвала моя реакция на приговор по делу Надежды Савченко. Смысл моего текста сводился к тому, что в момент убийства российских журналистов раненая Савченко уже давно находилась в плену, что подтверждается даже показаниями свидетелей обвинения, и потому в принципе не могла совершить преступление, в котором ее обвиняют. Таким образом, Россия опозорилась на весь мир. и долг всякого уважающего себя человека – протестовать против этого беспредела и даже не из симпатий к Савченко, а хотя бы из элементарного чувства самосохранения: сегодня ее осудили за убийство, которого она не могла совершить, завтра вам дадут 20 лет за убийство Сергея Есенина, и хрен вы докажете, что в 1925 году вас еще на свете не было, да и вообще поэт сам повесился.
Комитетчики же устроили истерику, вопя, что эту Савченко следовало закопать живьем, сжечь живьем в отместку за события 2 мая в Одессе, разорвать на части и т.д. Когда я возразил им, что ели так поступать с украинскими военнопленными, то украинцы не будут церемониться с пленными ополченцами и политзаключенными, в ответ узнал о себе много нового – что я – антирусская мразь, бандеровский холуй, вонючий либераст и т.д.
Разумеется, со всей этой «патриотической» гопотой как не имел ничего общего, так и впредь иметь не собираюсь. Вокруг Стрелкова скучковались отмороженные нацисты вроде Егора Просвирнина, фаната Гитлера и Власова и тому подобная публика. Приличные люди, естественно, с такой компанией связываться не пожелали. В итоге комитет «25 января» так и не был создан. Так что вряд ли фашиствующих гопников можно назвать моими соратникмаи.
Игорь Стрелков, мягко говоря, тоже был недоволен, что я поднял табуированные в патриотической тусовке темы будущего Донбасса, сбитого «Боинга» и т.д. Он пытался убедить меня в том, что сегодня подобные дискуссии вредят «делу Новороссии». Я же возразил, что никакой Новороссии в реальном мире не существует, есть лишь два криминальных анклава – ЛНР и ДНР, где за выражение симпатий к «делу Новороссии» можно сгинуть в подвалах МГБ, и что я ни дня не был сторонником марионеточной ЛуганДонии, чего никогда не скрывал. Кстати, и сам Стрелков о вождях «народных республик» очень невысокого мнения.
- Может ли возглавить Стрелков движение «несистемных патриотов»?
- Игорь Иванович – человек умный, искренний, ответственный, бескорыстный, творчески одаренный, принципиальный (можно не разделять его принципы, но уважения они заслуживают). Однако всякий человек хорош на своем месте. Он – идеальный исполнитель, но вряд ли более того. Стрелков знает, как выполнить приказ, но едва ли сильно обременяет себя размышлениями о том, зачем это нужно. Человек 20 лет провел на госслужбе, причем в условиях нынешней системы – профессиональные деформации сознания в этом случае неизбежны.
Он получил приказ «пошалить» на территории Восточной Украины, набрал добровольцев, получил оружие, а дальше действовал автономно. Пока Стрелков формировал отряд. переходил границу, создавал базу в Славянске, в Москве уже поняли, что план «Новороссия» провалился (а это был чисто кремлевский проект, а вовсе не инициатива снизу).Но маховик пропаганды продолжал наращивать обороты антихунтовской истерии, потому что в Кремле не понимали, что нужно делать дальше.никто не давал новых указаний. Если российское руководство оказалось не в состоянии довести вводные до дирекции Первого канала, , то кто же возьмет на себя смелость отменить ранее данные установки для заброшенных в «тыл врага» диверсантов?
Стрелков продолжал энергично расширять «русский мир» - захватывал оружие, формировал ополчение, начал герилью. А стоп-приказа все не поступало. Возможно, в Москве надеялись, что стреловцев быстро передавят. Возможно, просто никто не желал брать на себя ответственность за его действия: мол, кто его туда посылал, тот пусть и расхлебывает. Так или иначе проект «Новороссия» был закрыт, референдум о присоединении к России Луганской и Донецкой областей отменен.
Обстановка изменилась самым кардинальным образом, а Стрелков продолжал выполнять задачу, поставленную еще в марте. В результате славянско-краматорский очаг восстания превратился в ключевой дестабилизирующий фактор на Донбассе. Стрелков стал фигурой исторической – он начал по собственному признанию войну на Украине. С этим не спорю, но надо учитывать, что гражданскую войну не может начать лишь одна сторона. Цель войны – воссоединение Восточной Украины с Россией – была утрачена в самом ее начале: она превратилась в бессмысленную бойню, каковой является и до сих пор. Точнее, следует признать: смысл у этой войны есть для Украины, она играет такую же роль для формирования украинской идентичности, какую Отечественная война 1992-93гг. сыграла для абхазов. А какую идентичность может сформировать война с Россией? Исключительно антироссийскую.
Лидер славянского ополчения, оказавшись на месте политика, действовал не как политик, обремененный ответственностью за судьбы стран и народов, а как диверсант, которого забросили в тыл врага. Стрелков – боец, человек действия, а не мыслитель-стратег, но в острой кризисной ситуации гипотетически фактор Стрелкова может выстрелить еще раз.
- Из знакомства с вашим блогом мне показалось, что ваша неприязнь к либералам больше риторическая, чем реальная /показная, чем настоящая/, и по образу мыслей вы ближе к ним, чем к тем, кто называет себя патриотами. Тем не менее, временами вы о них отзываетесь уничижительно, например, противопоставляя «либерастов» и «декабристов». Неужели между ними совсем нет сходства? Разве судьбы Новодворской, Немцова, Ходорковского (отбывшего в зоне 10 лет, чего при желании, как известно, он мог избежать) не напоминают нам о тех людях, для которых честь превыше всего? Или поведение менеджеров компании Юкос, отказавшихся ради чести от сделок со следствием и судом, что могло бы сильно скостить им сроки. Самые известнее примеры – Бахмина, Пичугин, Алексанян, которому этот отказ стоил жизни. Разве нет в их поведении самопожертвования /героизма/, для сегодняшней российской элиты беспрецедентного?
- Никакой неприязни к либералам у меня нет. Я 15 лет назад состоял в СПС, даже был членом политсовета городской организации. Я не читал программных документов партии и не голосовал за нее на выборах. Но в 2000-2001 гг. СПС был единственной партией в регионе, реально оппонирующей губернатору Собянину, который установил в Тюмени жесткий авторитарный режим. Потом, когда «Союз правых сил» лег под губернатора, меня тут же выперли из партии, чему я ничуть не расстроился.Не был фанатом Ходорковского, но охотно участвовал в мероприятиях «Открытой России», когда они меня приглашали.
Само понятие «либералы» - совершенно абстрактное, как и, например, «левые». И троцкисты, и сталинисты – левые, но разве между ними есть хоть что-нибудь общее?Левыми называют и КПРФ, и эсеров, и каких-нибудь маргинальных тинейджеров- чегеваровцев. Так и всевозможных сортов либерализма – десятки. Мне довольно близки идеи социального либерализма: с уважением отношусь к американскому либеральному философу Джону Дьюи, которому симпатизировали и Ленин, и Луначарский. Последний стремился реализовать его педагогические концепции в современной системе образования.
Что касается патриотов, то нельзя быть просто патриотом России, можно быть патриотом только какой-то конкретной России. Например, Сечин и Роттенберги – ярые патриоты путинской России и у них нет ничего общего с советскими патриотами или патриотами «России, которую мы потеряли». Я патриот той России, которой еще нет, нынешняя РФ вызывает у меня отвращение.
Я не стал бы слишком идеализировать декабристов. Они не были романтиками, мечтающими о свободе, равенстве и братстве. Они в массе своей являлись проводниками пробританской политики, а Британия в то время по отношению к Российской империи вела себя крайне враждебно. Мягко говоря, сомнительным с моральной точки зрения выглядит и то, что декабристы обманом подставили под убой на Сенатской площади своих солдат. Ведь они в отличие от офицеров-заговорщиков искрененне верили, что идут защищать законного царя Константина, которому принесли присягу накануне, от узурпатора Николая. Офицеры скрыли от них, то Константин отрекся от престола, заставили кричать «Да здравствует Конституция!», сказав им. что Конституция – имя супруги Константина.
Что же до нынешних несогласных, то к ним вопросов еще больше. Если бы Немцов. Касьянов и прочие стали «декабристами» и борцами с коррупцией, находясь у власти, а не тогда, когда их отодвинули от нее, можно было бы говорить о том, что ни люди принципиальные.
С Ходорковским я бы с большой охотой встретился лично. За метаморфозами политических взглядов опального олигарха следил с интересом. Если он решит заняться политической деятельностью в России, то, по крайней мере ,в отношении к действующему режиму вообще и карательно-судебной системе в частности у нас с ним противоречий не будет. Я уже «басманным правосудием» сыт по горло – уже третий раз при Путине в «санатории» за решеткой отдыхаю.
Что касается упомянутых вами фигурантов дела Юкоса, то судить о них не могу, так как с подробностями дела не знаком.
— Слова Ходорковского о «неизбежности в России народной революции» перекликаются с вашим прогнозом.
— Я считаю неизбежной лишь историческую развилку для России, когда встанет такой выбор: революция или смерть. Исходя из этого, революцию я считаю необходимой как ампутацию у больного, пораженного гангреной, конечности. Вот только сам больной пока этого не желает, надеясь, что как-нибудь само собой рассосется. В настоящий момент население России делает выбор в пользу смерти.
Ключевой конфликт грядущей русской революции будет, на мой взгляд, заключаться в споре либерального проекта и проекта социального государства. Механику социально- политических процессов в ходе революции я описал в очерке «Россия в сумерках заката», написанном в тюрьме. Суть в следующем: подлинно революционный субъект (революционный класс) должен пусть и на короткое время вылезти из своей классовой шкуры и стать выразителем интересов общества в целом.
- Почему правые и левые не могут объединиться? Примеры их слияния есть: на той же Болотной площади Навальный стоял на трибуне рядом с Удальцовым, а еще ранее Квачков, оказавшийся в одной камере с Ходорковским, отзывался о нем восторженно, назвал его «настоящим патриотом» и пр.
- Во время революции 1905 года эсдеки, кадеты, октбристы, эсеры и анархисты тоже стояли рядом.В феврале 17-го «стояли рядом» голодные рабочие, думские буржуа и даже члены царской фамилии щеголяли с алыми бантами на груди. Но наличие общего врага объединяет лишь до того момента, пока он неипобежден.
Так и ныне. Сразу после предполагаемого падения режима между соратниками возникнут острые противоречия. Это будет не конфликт, фигурально выражаясь, между Удальцовым и Навальным, это будет глобальный конфликт между двумя частями общества.
Обобщенные либералы. как ни крути, выражают интересы капитала. Капиталу будет достаточно того, что он получит гарантии неприкосновенности собственности, с него будет снят непосильный гнет коррупции, устранены барьеры для иностранных инвестиций, но широким массам этого будет точно недостаточно. То, чего им будет не хватать, можно выразить одним словом – справедливость. Совершенно невозможно объяснить учителю или работяге в каком-нибудь Мухосранске, что владелец самой большой в мире яхты Алишер Усманов заработал на нее 600 млн. $ законно. Для десятков миллионов людей, имеющих душевой доход в месяц 100-200 $, законность не имеет ни малейшей ценности, если не согласуется с понятием «справедливость». А справедливость для масс заключается в следующем: если их месячный душевой доход 800 $ , то им плевать, какой длинны яхты у олигархов и сколькими алмазами инкрустированы унитазы в их дворцах.
То, что либералы придут к власти при смене ее революционным путем, я не сомневаюсь, но удержаться у власти они смогут только если обеспечат соблюдение социальной справедливости. И проблема совсем не в том, чтобы заставить толстосумов делиться – ввести прогрессивную школу налогов, как в Европе, то есть навязать капиталу «социальную ответственность». Если бы все было так просто! Яхты, отобранной у Усманова и поделенной поровну между всеми хватит каждому на приобретение 6-7 упаковок лапши «доширак».
Проблема в другом – низкопередельная сырьевая модель экономики способна удовлетворить самые изысканные запросы элиты, но она не дает барышей для обеспечения социальной справедливости в понимании широких масс населения. Сверхзадача, которую должны будут решить революционеры – изменение структуры национального хозяйства, которое должно стать на порядок более продуктивным: только в этом случае массы будут иметь достойный уровень жизни. Если сможет правительство Ходорковского - Навального сделать мобилизационный рывок, вывести Россию в число передовых стран мира – благодарные потомки поставят им памятники в каждом райцентре, если не смогут – кризис только обострится, и разрешать его будет, фигурально выражаясь правительство Удальцова-Кунгурова.
- Как относитесь вы к деятельности общества «Мемориал». Изменилось ли ваше отношение к нему после того, как оно признало вас политическим заключенным?
- К самому «Мемориалу» негативных чувств я никогда не испытывал, даже ранее участвовал в правозащитной деятельности этой организации, правда, не разделял идеологических концептов «мемориальцев», их воинственного антисоветизма. Для них жертвы ежовщины, и жертвы бериевщины, в ходе которой вычищались «активисты» 1937 года, и страдающие в гулагах власовцы и даже расстрелянные немцами по Катынью в 1941-42 гг. поляки – все жертвы сталинских репрессий.
Но если говорить о реалиях сегодняшнего дня, мне гораздо ближе по духу смелые антисоветчики, противостоящие нынешнему режиму, чем трусливые сталинисты, голосующие за «Единую Россию» и КПРФ.
- Как вы видите свою дальнейшую судьбу? Учитывая, как поступила власть, например, с томским блогером Вадимом Тюменцевым, на которого у нее, как мне кажется, было меньше поводов обижаться, чем на вас (получил он 5 лет колонии общего режима), вам следует запастись мужеством и готовиться к худшему. И публично следить за вашей судьбой, будут, по всей вероятности, только либералы.
- Наблюдая ускоряющуюся фашизацию России, я все чаще вспоминаю слова К.Маркса: «Новая эра отличается от старой главным образом тем, что плеть начинает воображать, будто она гениальна». Можно ли логически объяснить нарастающий вал политических репрессий? Наверное, в страхе и панике, усугубленных безумием, есть своя логика. Кремль, вероятно, находится в заблуждении. что если устранить лидеров и идеологов протеста, то это поможет предотвратить революцию. Сложность этой задачи усугубляется тем, что никаких протестов в стране нет, следовательно, нет и лидеров. Поэтому режим бьет что называется по площадям. Потенциальными его врагами сегодня стали все пользователи сети Интернет, например. Недавно в семи регионах в тестовом режиме заработал аппаратно-программный комплекс «Зеус», чьей функцией является слежка за всеми пользователями соцсетей – кто где находится, с кем переписывается, что читает, что репостит. Система анализирует не только круг друзей пользователя, но даже друзей его друзей.
Носители погон верят, что тотальной слежкой за всем населением можно предотвратить крах режима. Они уже забыли, что их борьба с диссидентами в СССР оказалась в лучшем случае бесполезной. Главным могильщиком Советского Союза стал ЦК КПСС. А насколько реально было спасти царизм, физически уничтожив Ленина, Троцкого, Сталина, Савинкова, Парвуса, Азефа и Керенского? Вспомним, что Николай второй был свергнут в результате тройного заговора генералитета, великих князей и буржуазии. То есть гипотетически для спасения монархии нужно было уничтожить армию, царскую семью и экономическую элиту страны. Поэтому сегодня совершенно бессмысленно сажать тех, кто сплясал на алтаре, отрепостил демотиватор «Бога нет» или вышел на улицу в майке с надписью «Мутин – пудак». Его сожрут его же заклятые друзья по банке с пауками.
Политические репрессии выдают лишь страх обитателей Кремля. Да и можно ли назвать эти репрессии политическими? Я, например, ни в каких политических организациях не состою, к власти не стремлюсь, грантов Госдепа не осваивал, на митинги не ходил. Как публицист, ругал не только власть, но и оппозицию всех мастей. Тоесть политическим заключенным я стал не потому что занимался политикой, а потому что у ФСБ мотивация исключительно политическая. На допросах следователя абсолютно не интересовала моя «террористическая деятельность»., он спрашивал, каким политическим организациям я симпатизирую, каких политических взглядов придерживаюсь. Точно также в показаниях «свидетелей», которые фабрикует следствие, нет ни слова по сути предъявленных мне обвинений, речь идет исключительно о моей «политической опасности».
Интересен и состав «свидетелей». Единственное тюменское СМИ, проявившее интерес к моему делу – интернет-издание PARK-72.RU. На следующий же день после публикации моего интервью его редактор Ирина Дикова была вызвана в ФСБ, где дала показания, что мои тексты имеют «экстремистскую и террористическую направленность».
Упомянутый вами Вадим Тюменцев был таким же «политиком».Я, кстати, знаком с ним лично. Насколько мне известно, он был увлечен поиском в тайге следов метеоритов, но никак не политикой. Я цитировал его философское эссе в соей книге «Как делать революцию: инструкции для любителей и профессионалов». Слышал. что его привлекли к уголовной ответственности, но не придал этому значения: был уверен, что в худшем случае дадут ему условный срок. Только находясь в тюрьме, с удивлением узнал, что лавры первого блогера-политзека принадлежат не мне.
Кстати, нельзя сказать, что моей судьбой озабочены только либералы. Первым на мой арест откликнулся Центр Сулакшина, вокруг которого собираются люди, чьи взгляды можно охарактеризовать как лево-патриотические: они ведут информационную компанию в мою поддержку, помогают адвокату. Но в целом вы правы: я, например, не раз публично обращал внимание наших так называемых патриотов, орущих на митингах «Русские своих не бросают!», что судьба русских военнопленных Ерофеева и Александрова волновала в России только «Новую газету», телеканал «Дождь», да «Эхо Москвы».
Что касается своей дальнейшей судьбы, то не вижу особых поводов для беспокойства. Как говорится, лучше плохо сидеть, чем хорошо лежать.
Георгий Бородянский
|
