|
На самом деле существует две партии - людей и ублюдков, и выбор, в какую из них вступать, встанет перед каждым. Для тех, кто еще не определился, он не так прост.
Приходит время, когда это разделение будет становиться все очевиднее.
Наталья Пинус, исполнительный директор фонда "Академгородок". Новосибирск:
Я очень хорошо знала Павла, мы были с ним давними добрыми приятелями. Делали вместе разные полезные для Академгородка дела, помогали в этом друг другу. Я знала, что если будет трудно, всегда можно к нему обратиться, и он точно-точно поможет. С ним точно можно было пойти в разведку.
Он был необычным человеком. Таких очень мало.
Большой, сильный. Не уделял внимание себе, не особо заботился о своей внешности. У него не было своей квартиры, не было машины. Но он всегда жил разнообразными проектами на общее благо. И я нисколько не преувеличиваю. Он организовывал творческие фестивали, боролся с продажей алкоголя подросткам, инициировал проекты благоустройства университета, благодаря его усилиям в Академгородке появилась самая большая детская площадка. Он собирал деньги на больных детей и организовал действующую сеть общественного видеонаблюдения. 70 камер было установлено по району в общественных местах с выводом информации в милицию. И очень много, что он еще сделал.
Он был совершенно вне политики, никогда не принадлежал никаким партиям или политическим движениям.
И еще он физически не мог пройти мимо несправедливости. Одним из направлений его деятельности была борьба с коррупцией. Опасная тема. Я не особо вникала в суть его расследований. Но знаю, что в основном они были посвящены теме Сибирского отделения. Он собирал данные, писал запросы, выкладывал и публиковал информацию под своим именем.
Вот такой бы человек.
И теперь его нет с нами.
История его смерти выглядет очень нехорошо.
Это тот случай, когда хочется пройти мимо и не заметить, не расслышать, не допонять. Чтобы не впустить в себя эту правду и то, что придет с ней. Это ощущение бессилия.
Очень неприятное ощущение.
Потому что не знаешь, что с ним делать.
В гибели Павла очень много вопросов.
Павел был обвинён в вымогательстве 2 млн рублей у депутата Н.П.Похиленко и провёл в СИЗО, ожидая решения суда, 1 год и 9 месяцев.
Он был помещён в одну камеру с теми преступниками, которые обвинялись в совершении убийств и особо тяжких преступлений.
Было множество обращений к судье об изменении меры пресечения, но во всех этих обращениях было отказано. Было написано множество рекомендательных писем от самых разных людей, включая статусных, с которыми Павел сотрудничал. Были предложены большие залоги. И, наконец, было сделано много врачебных заключений о том, что у Павла реально очень плохое здоровье.
Все это было отвергнуто.
Последний раз отказ в изменении меры пресечения судья вынесла за 9 часов до смерти Павла. В этот момент Павел находился в коме, перенеся инсульт.
"Отказать в изменении меры присечения. Может скрыться от суда и оказать давление на свидетелей". Хотя и свидетели-то все уже были к этому моменту допрошены.
Очень, очень много вопросов к тому, а было ли это вымогательство?
Вчера в зале суда я встретила двух общественников, которые сказали, что никогда теперь не будут просить деньги у депутатов. А ведь это нормальная общепринятая практика. Одна общественница вчера вспомнила, что совсем недавно получила наличные деньги от одного депутата на общественную инициативу, с которой пришла.
Я общалась с Павлом в период перед его арестом. И помню его рассказы, между прочим, о том, как они обсуждают тему содействия депутата Н.П.Похиленко разным инициативам Павла. Об этом он много раз говорил мне. И о значительных суммах, которые планировалось на проекты перечислить. Но в итоге они были переданы наличными деньгами. Так оказалось удобнее.
Я не судья, и не готова выносить никаких приговоров.
Но то, что знаю я, говорит о том, что вины у Павла нет.
Есть неосторожность и неаккуратность, которая привела его в тюрьму, где он провёл так много времени, дожидаясь суда.
Он ни разу ни на толику не признал своей вины.
Вы спросите, а почему все так долго молчали? Почему только сейчас заговорили?
Потому что надеялись на то, что те, кто обвинил Павла в совершении преступления, изменят свое мнение. И в какой-то момент даже были какие-то надежды на это. И вроде бы реальные подвижки. Но потом опять все тянулось и тянулось. А потом опять появлялись новые надежды.
А здоровье у Павла все ухудшалось и ухудшалось. А обеспечительные меры все не изменялись, не смотря ни на какие обращения и заключения врачей.
В допуске врачей и в передаче лекарств в исправительное учреждение Павлу также отказывалось.
Вот теперь мы Павла хороним.
Страшно делать выводы, правда. И я боюсь и не хочу их делать.
И ведь это не где-то там, далеко. С кем-то, кого мы не знаем.
А с реальным человеком. Живым, энергичным и полным замечательных идей по преобразованию окружающего пространства.
Я не знаю, что делать.
Давайте придём на похороны.
Мне очень хочется, чтобы нас было не десять и не двадцать человек, а больше и больше.
Чтобы мы хотя бы своим присутствием показали, что мы видим и знаем.
Что мы не отмахнулись и не прошли мимо.
Ведь то, что случилось с Павлом, может случится с очень многими людьми.
Это просто.
Один неверно трактованный шаг, и можно попасть в эту мясорубку, в систему, которая не знает никакой пощады, из которой не всем, как мы видим, удаётся выйти живым.
Похороны Павла Подьячева состоятся в среду, 30 ноября.
С 11:00 до 13:00 - прощание в ДК "Юность".
В 13:30 - похороны на Южном Кладбище (новый квартал, с левой стороны).
С 15:30 - поминальный обед во Вкусном Центре (Лаврентьева, 4).
Приходите.
|
