Омск Политический

Работы на здешних полях и фермах хватало всем. «Хозяйство было зажиточное – вспоминают старожилы – 12 отар овец (в каждой – 700 голов) причем тонкорунных, 400 коров, табун племенных лошадей (около 200), парк сельхозтехники (22 комбайна и почти столько же тракторов), зерноток, столярка, дробилка, кузница, цех сливкоотделения.

На улице было много чего - большой магазин (продуктовый и промтоварный – в одном), столовая общежитие, само собой – баня (в уборку, посевную и сенокос работала круглосуточно), ФАП (фельдшерско-акушерский пункт)… «Что еще? – силится вспомнить бывший механизатор Кали Касимгазинович – Клуб, конечно. По выходным привозили фильмы: советские, новые, зарубежные. По праздникам – концерты, поздравления – все село собиралось в нем».
Одна из любимых песен там-чиликцев – про улицу из кино 50-х годов, которая стала главной в судьбе. Она и на исходе 90-х тут была актуальна. И ни на что бы не променяли они эту улицу, если бы в новом веке не явились сюда «инвесторы-ликвидаторы» и не отняли у них все, что составляло смысл их жизни.

Произошло здесь то, о чем «Новая» рассказывала много раз на примерах разных хозяйств. Самый яркий из них – СПК «Желанное» (Одесский район), где рейдеры, близкие административным и прокурорским кругам, забрали у более шестисот акционеров землю, технику, скот (на 120 млн. руб. по тогдашним деньгам), перевели все это на свое юрлицо, а на разоренное ими взяли в Сбербанке заведомо невозвратный кредит - около 70 млн. руб. («Губернатор – должность захватывающая», 23 октября 2006). Подобных историй можно поведать десятки, если не сотни: заканчивались они иногда условным сроком наказания рейдерам и безусловным – руководителям, пытавшимся им противостоять («Нива без Руля», 21 января 2009 г., «Нашли зацепку в стоге сена», 22 июля 2009 г.). 

К середине нулевых лет отзвучало в Там-Чилике мычанье, ржанье и блеянье, заглох гулкий рев комбайнов и тракторов. Дома на ул. Магистральная опустели и поредели. В 2006-ом закрылась школа. Стала нерентабельной и котельная – оставшиеся жилыми дома снова перешли на дрова. К 2010-му проживало тут около двух десятков семей.

Лишние люди 

В тот год Русско-Полянский район стал пилотной площадкой по претворению в жизнь программы малоэтажного строительства с использованием энергосберегающих технологий. Реализовывалась она в рамках «подпрограммы переселения граждан из аварийного и ветхого жилья», которая в свою очередь являлась частью программы «Жилище», принятой постановлением Правительства РФ в 2001 году. О том, какая району оказана высокая честь, его глава Александр Молоканов поведал местному населению в преддверии выборов в органы самоуправления, на которых русско-полянцы, отчасти, может быть, и под впечатлением озвученных планов снова доверили ему этот пост. 

Ни у кого, наверное, нет сомнения, что перечисленные программы принимались во благо людей. Вопрос в том, кто именно эти люди. Жители Там-Чилика, до сих пор, живущие в нем, почему-то уверены в том, что все получившие новое жилье так или иначе близки начальству (к примеру, дочь главы поселения, бухгалтерша отделения хозяйства и пр.). В целом – спорное мнение, но основания для него есть, о чем скажем ниже.

Трудно сказать, по какому принципу составлялся список, если не попали в него Анна Фридриховна и Григорий Павлович Кривошеи (Магистральная, 1). Ее родители привезли сюда семилетней девочкой в 41 году, а его – еще раньше, ему уже 84. Оба отработали тут, в совхозе больше 40 лет: она – дояркой, свинаркой, телятницей, «когда малая была, овечек пасла», он – всю жизнь на тракторе. Награжден шестью медалями – «За освоение целины», «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны», двумя – «ВДНХ», которые давали лучшим в области механизаторам. 

Однако не хватило им ни заслуг, ни стажа, чтобы вписаться хотя бы в одну из федеральных программ (или подпрограмм). Приходили, правда, говорят, два года назад какие-то люди из администрации или, «може, еще откуда» (скорее всего - бюро инвентаризации). «Пришли и кажуть: - оформляйте хату» (украинский говор у Анны Фридриховны в крови, поскольку родилась она на Дону, хотя уже 70 с лишним лет сибирячка).

Обмерили эти люди их дом, участок, пообещали, что в следующем году переведут их в новую квартиру в райцентр. Потом вручили свидетельство на право собственности их дома, где проживают они больше полсотни лет. За эту ценную бумагу заплатили пенсионеры 5 тыс. рублей. На том все и кончилось. Два с половиной года прошло с тех пор – никто ни из каких районных контор и носа сюда не кажет. 

После переселения осталось в Там-Чилике девять семей. Выживают они как могут. Из самого села жизнь ушла. Последним ее признаком была питьевая вода. Осенью прошлого года рухнула водокачка. Осталась одна колонка на краю улицы. Но воду эту, говорит Анна Фридриховна, «пить не можно». Набрал бутылку, чтобы удостовериться, поднес к носу – шибанул резкий запах солярки. Как она оказалась в скважине, объяснить тут не берется никто.

Воду привозит им племянник Саша с Русской Поляны (до нее отсюда – 15 км), он там – управляющий отделением. Каждый день – по два бака (семь ведер). Так что старикам, считай, повезло: у других оставшихся тут нет таких родственников, воду приходится добывать самим. Ближайшее село, где ее можно взять – Андирановка (8 км). Рынжа Султаналинова (Магистральная, 18) ездит туда на лошадке. Там же закупает и продукты первой необходимости – в Там - Чилике ни хлеба, ни соли /ни спичек/ теперь не купить: магазин закрылся больше года назад, как и фельдшерско-акушерский пункт и все остальное – общежитие, столовая, клуб… От него остался только кусок стены и ржавый афишный стенд с надписью «кино».

Сравнялась с землей и школа: голые сваи торчат над грудами битого кирпича. Привели эти здания в такое состояние, как рассказывают там-чиликцы, нездешние жители: какие-то люди, вроде из Омска, несколько раз приезжали сюда, подгоняли кран, загрузили и вывезли самое ценное – бетонные плиты. Увезли куда-то, наверное, на металлолом, и упавшую водокачку.

Рынжа живет с дочкой Индирой, ей 16 лет, она – инвалид, не ходит и не разговаривает (последствия менингита, перенесенного когда ей было два годика). Боится оставлять ее дома надолго одну, а приходится. Недавно температура у нее сильно поднялась. Рынжа позвонила в райцентр, в «скорую помощь». Там сказали: «Везите сами», хотя, говорит, прекрасно знают они, в каком состоянии ее дочь. «Посадила Индиру в телегу и привезла. Приехали, посмотрели ее там полчаса, и обратно уехали».

Районная администрация в переселении им отказала по причине того, что девочке еще мало лет. «Ответили: - Будем оформлять документы, когда исполнится 18». Но Рынжа не верит, что им когда-нибудь дадут в Русской Поляне жилье. Не досталось оно 82-летней Матрене Лящук и ее дочери, с детства страдающей церебральным параличом, а ей уже не 18, а 60. Не нашлось места в списках и для 85-летней Анны Ганаевой, ветерана труда и тыла. Как сказала нам ее соцработница, забыла о ее существовании местная власть: «не прислали даже открыточку на День пожилого человека».

Аварийное жулье

Чиновники здесь, как и во многих других местах, решают проблемы более сложные, стараясь использовать скрытые возможности общенациональных /целевых федеральных/ программ (подпрограмм), о чем мы также писали не раз – в частности, об активном участии областной власти и бизнеса, близкого ей, в нацпроекте «Развитие АПК». 

Путем непростых юридических комбинаций главе Солнечного поселения, куда входит и Там-Чилик, Надежде Худиной удалось добиться включения в программу переселения из аварийного жилья своей дочери, прописав ее в брошенном доме, где в 90-е годы жила семья заведующей ФАПом Ирины Зайцевой. Дали его ей как молодому специалисту. Пять лет отработав, вернулась в Омск, занялась бизнесом – открыла кафе и забыла о своем сельском доме, чем и воспользовалась, спустя много лет, глава поселения – дочка ее получила в новом доме жилье, как остро нуждающаяся в улучшении жилищных условий.

Узнав об этих махинациях, предпринимательница, известная нашим читателям по публикациям о голодовках против произвола судов и правоохранительных органов (№ 10 «Крайняя мера», № 13 «Само не пройдет», 2012 г.) подала заявление в прокуратуру.

Третий месяц идет в Русской поляне процесс, на котором выясняются все новые обстоятельства. Допрашивается районное руководство (глава, правда, слег на больничный на днях). Как заявила сама судья на заседании 8 ноября, дом Зайцевой – далеко не единственной, с которым проводились манипуляции. По сведениям суда, таких в районе 17, и дело будет, скорее всего, расширяться, доследоваться.

Не знаем, входит ли в названное число двухквартирный дом по ул. Магистральная, 13. Если нет, то список домов, попавших под подозрение, требует дополнения. В нем проживали семьи Кали Касингазинова и Кайрата Сагандыкова. Аварийным он был признан еще 15 декабря 2008 года, а через два дня – 17-го в нем случился пожар. Кали Касимгазиновича, отработавшего тут 40 лет механизатором, придавило упавшей крышей – с тех пор ходит с тростью, не чувствует пальцев правой руки. И супруга у него – инвалид третьей группы. Найти поджигателей райотделу милиции не удалось.

Через два года первый зам районного главы, председатель комиссии по переселению Мироненко предложил им написать заявления. Принесли все указанные в перечне документы. В феврале 2011-го, через 4 месяца, пришли к нему – его не было на месте. Секретарь, пишут погорельцы в обращении к губернатору, сообщила им, что в реестр на переселение они включены. Это значило, что «под наще жилье выделены федеральные средства». Обрадовались.

Через 3 месяца, однако, Мироненко сказал: - Собирайте документы по новой. «Вместо Договора приватизации нужно было Свидетельство о государственной регистрации, независимая техническая экспертиза, хотя ранее той же комиссией подписан был Акт о признании дома аварийным, который не выдан нам до сих пор».
Документы принесли в конце мая. Понадобилось что-то еще. Принесли 25 июня. В тот день Мироненко ушел в отпуск, вернувшись, в августе дал ответ, что «включить их в программу не представляется возможным».

Упомянутого Акта на руках у них нет, но в справке БТИ (ее видел наш корреспондент) значится, что еще в 2008 год признан аварийным. 

- Пока нас водили за нос, в областной реестр под нашим номером – говорит Кайрат Сагандыков – внесли другой дом.

Написали они об этом и в заявлении прокурору области. 

Радует, что процесс расследования пошел. И не только в Русской Поляне. По аналогичным фактам возбуждены уголовные дела в отношении главы города Исилькуль, Нижнеомского района (его дело недавно передано в суд) и ряда других чиновников. А на днях, 8-го ноября, объявлен первый приговор: глава Любомировского поселения (Оконешниковский район) признан виновным в «превышении полномочий», которое выразилось во включении в программу переселения из аварийного жилья граждан, не имевших на то оснований. Ими было получено шесть квартир. Суд назначил Шкуренко четыре года лишения свободы условно с лишением права занимать определенные должности в течение трех лет.

Пусть условно, главное, что жилье получили те, кому полагается. И еще, как нам представляется, процессы эти важны, потому что дают надежду многим "простым" гражданам нашей страны, что когда-нибудь и на их улице будет праздник.

Георгий Бородянский