|
Краткая история одной деревни. (Печальная)
В 1893 году украинцы из Полтавской, Черниговской, Херсонской областей и области Войска Донского переселились на добровольных на¬чалах на зольные земли в Сибирь. Часть из них попали в Омскую область, тогда она именовалась Акмолинская губерния. Место переселения – Омский уезд, Борисовская во¬лость, участок Кундукуль. А потом, когда поселились, назвали деревню Ксениевкой на имя царевой сестры.
Не просто налаживалась жизнь на новом месте, но было желание прижиться и стремление своими руками, трудом своим создать приемлемые условия для проживания.
Далеко в стороне от больших городов находится деревня, но не обошли стороной её многочисленные события, произошедшие в стране в 20-м веке. В частности, войска Колчака пытались отступать через Ксеньевку и «Солёное» озер на Новоцарицыно, и дважды проходили через деревню.
С этим озером были связаны некоторые надежды земляков, на то, что превратится деревня, хотя бы в крупный населённый пункт, ведь на целебные грязи этого озера издалека приезжали люди, а перед Великой Отечественной войной создавалась коммуна, которая прокладывала насыпную дорогу к озеру, где начиналась заготовка стратегического материала – миробилита. (В годы моего детства белые горы этого минерала ещё лежали на берегу озера).
Но не создали в этом прекрасном месте, ни лечебных учреждений, ни промышленных предприятий. В течение десятилетий жила деревня крестьянским трудом, участвовала во всех событиях.
Вместе со всей страной защищали в годы войны ксеньевские мужики страну от фашистов. Сто три человека из небольшой деревни не вернулись с войны. Они погибли за Родину!
По-разному, в разные периоды, складывалась жизнь деревни на протяжении истории её существования. Когда-то хуже, когда-то лучше, но всегда имели сельчане работу и, как минимум, среднее, по меркам деревенским, обеспечение.
Оказывается, что главное испытание ждало деревню, когда страна стремительно, с позиций государства социального, ухнула в капитализм. Главной ценностью в России стал не человек, а прибыль. Причём, кто и где получает эту прибыль и на что использует, в нашей деревне не известно, но только деревенским жителям от неё ничего «не светит». Тем, кто живёт на своей малой родине постоянно, не так бросаются в глаза разрушительные изменения, которые произошли в деревне. Деревня рухнула не в один день, это происходило, хоть и на их глазах, но постепенно. Тому же, кто долго там не был, становится жутко от вида деревни.
Через двор, а то и подряд несколько, позарастали дома не только травой, но и клёнами, которые начинают буйно расти там, откуда уходит человек. В деревне остались очень немногие, которые по разным причинам не захотели покидать свою землю. В большинстве своём это пенсионеры и люди пожилые.
Давно нет уже здесь ни животноводческих ферм, ни полеводческих бригад. Исчезла столярная мастерская, а за ней и механическая, вместе с кузницей. Не только работы не стало, - земли своей не стало в деревне.
Несколько лет не обрабатывались и не засевались поля, а потом объявился арендатор, не свой – заграничный, имеющий московские связи. С надеждой вынуждены были отдать крестьяне свои наделы в долгосрочную аренду, - ведь для того, чтобы выжить в деревне – нужно держать домашних животных и птицу. А их кормить надо. Вполне вероятно, что земля эта никогда уже не вернётся не только к своим хозяевам, но и в Россию. Да, и арендатор, что-то мудрить с условиями договора начинает.
Но основная беда нынешних жителей деревни – это отсутствие питьевой воды. Раньше брали воду из единственного на всю деревню колодца и из озёр, что находятся в деревне. Озёрная вода для питья и приготовления пищи не годилась никогда (хотя иногда и применялась), так как в любое время года в ней плавали какие-то мелкие зелёные водоплавающие (не знаю, как квалифицировать эту живность).
Колодец, со временем пришёл в негодность. Пользовались водозаборными колонками, в которые вода сначала подавалась из Иртыша, потом из местной скважины. С середины ноября 2012 года воды в колонках не стало. Не из чего стало готовить пищу, не поеные стоят домашние животные в сараях. Можно, конечно привезти флягу воды из озера для скота. Но привезти может тот, кто держит животных мало, а те, кто немощны или содержат несколько голов – не могут этого сделать. От озёрной полыньи до дворов расстояние километр, а до некоторых и два. И далеко не в каждом дворе есть хозяин-мужчина.
Жители деревни написали коллективное письмо в адрес администрации. Его подписала бОльшая часть проживающих в деревне. Его подписал Глава сельской Администрации. Его подписал Глава районной администрации. Отправили в Омск. Вскоре, нераспечатанное оно вернулось из Областного центра в район, из района в сельскую Администрацию.
Никто не только не торопится спасти людей лишённых основного продукта необходимого для жизнедеятельности человеческого, и любого прочего, организма. Ведь можно же было и нужно было организовать временный подвоз питьевой воды в деревню.
Однако Глава сельской Администрации только планирует организовать тендер (каких слов поназаносило в речь нашу!) для определения той фирмы, которая попытается помочь нам. Если сказать о тендере нашим простым языком, то это когда многим будет предложено пробурить скважину, установить глубинный насос и организовать обслуживание. Из многих может кто-нибудь один и согласится. Хотя, вряд ли – сейчас работают не для людей, а за деньги. И в водоснабжении; и в медицине; и в образовании, на всех его уровнях. Денег же нет ни в деревне, ни в районе, ни в области.
До Москвы мы ещё не дошли со своей водяной проблемой. Наверное, придётся, поскольку административно-бюрократическая вертикаль, выстроенная так тщательно, оказалась настолько громоздкой и неработоспособной, что создаёт проблемы всему аппаратному скелету и болезненно действует на позвоночник. К тому же по телевидению показывают, что там, где побывает президент, растут и дороги, и мосты. Ну и что, если они вскоре рушатся, нам бы хотя бы зиму продержаться, а там дальше бороться будем.
А ведь так хорошо всё начиналось…
|
